— Похоже, он забыл, что неуязвимости в списке не было, — сказал над ухом Саша — сказал как-то совершенно без удивления.
Но Лида смотрела уже не на Михалыча — а на чёрную тьму, неохотно покидавшую его тело.
«Теперь уходи. Ты должен уйти».
Тьма, словно отвечая, взбурлила, загустела, пошла клубами. И проявилось на миг отцовское лицо — молодым, каким Лида его помнила. «Прощай, — шепнули его губы. — Моя дочь, моя Лигита».
— Прощай, отец, — сказала она вслух. — Теперь ты свободен.
Чёрные клубы таяли. Рассеивалось проклятие — случайное, наведённое по глупости, из-за того, что кто-то возомнил себя вправе решать за другого. Чёрная сущность уходила, и вместе с ней уходил отец. Теперь уже навсегда.
— Отец?
Лида обернулась, чтобы встретить ошеломлённый взгляд Цагара. Кивнула:
— Я его дочь.
Цагар смотрел на неё бесконечно долго, а потом отвернулся и буркнул что-то неразборчивое. Кажется, что-то про бога, в которого он не верил, но который милосердно его остановил.
— Ты ведь не стал делать свой дурацкий приворот? — спросила Лида напрямую.
— Какой ещё, твою мать, приворот?! — вмешался Саша. Сделал движение, словно хотел взять Цагара за шиворот.
— Не стал. Вспомнил о жене.
— Ты ещё и женат?!
— Эй, ребята, — окликнули их снизу.
Лида тут же вспомнила, что они всё ещё в окружении бандитов, и испуганно затаилась. А Саша вдруг выпрямился и уверенно отозвался, как будто ничуть не боялся получить пулю в лоб:
— Здесь.
Тем временем внизу, пока Лида была полностью занята потусторонним, произошли странные перемены. Часть людей Михалыча держала под прицелом другую часть, а командовал этим неприметный мужчина с холодными змеиными глазами. Именно ему отвечал Саша. А Лида даже не могла сообразить, был ли он тут раньше или появился в процессе разборок.
— Ну, как договорились, — сказал неприметный. — У вас всё?
Саша мотнул головой:
— Наши родители.
— Валя, — мужчина окликнул одного из помощников. Этого Лида помнила — он точно был из охраны Михалыча. — Займись.
Названный Валей парень как ни в чём не бывало, будто происходящее ничуть не походило на разборки двух враждебных группировок, сделал приглашающий жест, мол, пожалуйте. Саша пошёл по лестнице первым, подал Лиде руку, помогая спуститься, быстро обнял и чмокнул в висок. Цагар слез последним, кривясь от боли в порезанной руке. Вчетвером они прошли мимо замерших, как в игре «море волнуется», людей.
— Почему они нас отпустили? — спросила Лида, как только они удалились достаточно далеко.
Саша самыми краешками губ улыбнулся.
— Это люди Старецкого. Того самого, с кем я ездил поговорить насчёт Михалыча, — сказал он. — Они меня сюда и подвезли, собственно. Не знаю, но я ему, похоже, понравился. Сперва он сказал, что вмешиваться не будет, разбирайтесь сами. А потом дал машину и пару своих парней в сопровождающие. Но я не думал, что они... пристрелят Михалыча. Хотя туда ему и дорога. Большая часть людей Михалыча всё равно подчинялась напрямую Старецкому.
— Теперь они оставят тебя в покое? Ты больше не волшебник.
Саша усмехнулся:
— Надеюсь, что да.
— Ты, Сашок, не зарекайся, — весело сказал вдруг шедший впереди Валя. — Через полгодика сам придёшь, назад попросишься.
— Надеюсь, что нет.
— А ты? — спросила Лида у Цагара. — Как ты очутился тут так вовремя?
Цагар пожал плечами. Вместо него ответил Саша:
— Он мне позвонил. Мол, не знаю ли я, где ты. По счастливой случайности я знал.
Лида укоризненно ткнула его в бок. Счастливая случайность, скажет тоже. И снова обратилась к Цагару:
— А что это за нож?
— Чури. Ритуальный нож шувано, — буркнул Цагар. И, отвечая вопросительному Лидиному взгляду, добавил: — Бабка вручила.
— Она всё-таки решила сделать тебя шувано? Поздравляю!
Он только злобно зыркнул в ответ.
— Я только не понял, что ты от Лиды хотел? — Саша одарил Цагара взглядом, далёким от дружелюбного.
— Ничего.
— Ничего, — сказала Лида почти одновременно с Цагаром. — У него вообще жена есть. Кстати, кто она?
— Ты её знаешь, — неохотно буркнул тот.
Знает?! Кто-то из цыганских девушек, которых она видела?..
Догадка пришла совершенно внезапно, и Лида мысленно назвала себя дурочкой. Ну конечно.
— Сирина!
Господи, Сирина. А Лида-то думала, цыганка изменяет с Цагаром мужу. Ну пусть не изменяет, но флиртует. В то время как Цагар и был тем самым мужем.