***
Как ни странно, Лида нашла затерянную в глубинах дома комнату старухи с первого раза. Постучала, успела испугаться, что старухи там не окажется, а без неё Цагар их не выпустит, но изнутри послышалось глуховатое:
— Войди.
Старуха, напялив на нос очки, читала у окна книгу, такую же старую и пожухлую, как она сама. Глянула на визитёров поверх очков.
— Нам нужно уйти, — Лида начала с порога. – У нас… проблемы.
Старуха молчала, и Лида стала объяснять то, что уже объясняла Саше, только с небольшими изменениями. Рассказала, что их родители оказались в руках у бандитов, что необходимо их разыскать и освободить. Что Лида с Сашей благодарны цыганам за помощь, но больше не могут пользоваться их гостеприимством. Старалась говорить убедительно и чётко.
Конечно, если старуха заартачится, они всегда могут сбежать, но было немного страшновато. Всякие проклятия… чёрная магия… в последнее время Лида стала на удивление уязвимой в этом смысле. Больше она не могла отмахнуться, назвав всё сказками. Ибо – для неё самой и Саши так точно – кое-что сказками совсем не являлось.
Старуха выслушала её речь молча. Наконец, видя, что Лида изложила всё до конца, сняла очки и аккуратно убрала в футляр.
— И что же вы собираетесь делать? – спросила она.
Лида с Сашей переглянулись. Саша пожал плечами, сделал шаг вперёд и открыл было рот, чтобы заговорить, но властный жест старухи заставил его замолчать.
— Я знаю способ получше, — величественно произнесла та.
Глава 39
Лида шла по туманному лесу, хватаясь за деревья, с трудом выдирая ноги из цепкой травы и проваливающейся почвы. Шла почти наугад, ориентируясь лишь на внутренний компас, на мерцающий огонёк интуиции, шепчущий: «верно… верно… цель пути там». И ещё было молчаливое ощущение присутствия, как тень за плечом. Но тень не пугающая, а напротив, готовая защитить. Невидимая пуповина, связывающая Лиду с реальным миром, не позволяющая забыть.
Старуха.
Лида помнила, как ложилась на кровать в комнате старой цыганки, как трепетали свечи в наполненном индийскими благовониями воздухе. Как напевно лились старухины причитания – молитвы? – на непонятном языке. И помнила Сашин взгляд – тёмный, неотрывный, и его неподвижную фигуру верхом на стуле чуть поодаль. Он согласился на этот эксперимент лишь при условии, что будет наблюдать.
Лида была не против. Ей самой так было гораздо спокойнее.
И лес, словно припугнутый такой мощной защитой, вёл себя смирно. Цеплялся за ноги, обвивал ветвями руки, ластился туманом, но не смел удержать. Лида шла, следуя внутреннему курсу, уверенность становилась сильнее, а лес постепенно редел.
Пока наконец не кончился.
— Мама! – вскрикнула Лида, бросаясь вперёд.
Женщина в светлом платье, по колени в тумане стоящая на опушке леса, растерянно обернулась.
— Лидусик!
Попав в родные объятия, Лида чуть не расплакалась.
— Мамочка, мамуля, — повторяла она, вдруг понимая, как сильно соскучилась по маме, по теплу её рук, по её запаху, по звучанию её голоса. Теперь всё будет хорошо. Теперь они обязательно справятся.
И в одно мгновение собралась.
— Мам, — сказала она, подняв голову. – Это сон, ничему не удивляйся. Но постарайся запомнить.
Мама неуверенно кивнула.
— Со мной и Сашей всё в порядке. Мы в безопасном месте. И мы обязательно найдём способ вас вытащить, так что не спорьте с бандитами, делайте пока, как они хотят, и ждите. Хорошо?
— Лидочка, золотко, как же я за тебя испугалась, — мама взяла лицо дочери в ладони и будто пыталась по выражению его прочесть всё, что случилось в её отсутствие. – В каком таком безопасном месте?
— Неважно, — отмахнулась Лида. Если сказать маме о цыганах, она только сильнее распереживается. – Главное вот что. Вы знаете, где вас держат?
— Нет, — покачала мама головой, и сердце у Лиды упало. – Мы сошли с рейса, тут же подошёл мужчина. Сказал, если хотим встретиться с дочерью, должны идти с ним. Нас с Серёжей посадили в разные машины, меня заставили лечь на заднее сиденье, накрыли голову одеялом.
Знакомый приём. Невольно у Лиды сжались кулаки.