И вернулась.
Она лежала на диване, тяжело дыша. В доме было тихо. Все мышцы в теле, казалось, ещё подрагивали от пережитой боли. Лида села и чуть не вскрикнула.
Всю её покрывал серый пепел.
— Господи, — она вскочила и принялась отряхиваться.
Сомнений не оставалось, дело в ней. В ней или в чём-то, имеющем к ней отношение. И это происходило, когда она оставалась одна, погружаясь в некое подобие транса.
Лида беспомощно оглянулась. Где Цагар?
Если она должна быть не одна, она будет не одна. По крайней мере до тех пор, пока не поймёт, как с этим справиться.
— Цагар!
Он обнаружился в соседней комнате — здесь всё же была ещё одна комната. Сидел на низкой кровати, а перед ним на столике стоял небольшой ноутбук.
— Чего? — спросил не самым довольным тоном.
— Оно опять, — Лида заставила себя сосредоточиться на более важном. — Пепел.
Цагар только нахмурил брови.
— Мне кажется, это я… Это что-то со мной. Может быть, из-за… — она недоговорила. Цагар не знает про лес.
— Сядь.
Лида выполнила приказ, умостилась рядом на плетёном стульчике. Краем глаза заглянула в экран: не смогла подавить любопытство. Ещё подумала, а что если он смотрел порно-ролики? — но не успела сообразить, что не стоит в таком случае заглядывать в чужие экраны.
Но никаких порно-роликов там не было. Только текст сплошняком в две колонки. Что-то малопонятное про методы гражданско-правового регулирования, диспозитивность и правосубъектность.
— Что это за текст? — спросила она, почти забывая о том, зачем, собственно, сюда пришла.
Цагар не ответил, а, словно назло, опустил крышку ноутбука. Жадина.
— Ну и не надо, — не удержалась Лида. Проигнорировала недобрый взгляд и спросила: — Ты учился в школе? До какого класса?
Она слышала, что цыганские дети бросают школу где-то в пятом-шестом классе. Неужели Цагар сам пытается учиться?
Но её вопрос встретил какую-то странную реакцию. Цагар вздёрнул чёрную бровь и спросил, не скрывая раздражения:
— Ты думаешь, мы грязные голые глупые неандертальцы?
Ну вот опять он со своим комплексом неполноценности!
— Цагар, не начинай! Пожалуйста…
Он смерил её взглядом и сказал уже спокойнее:
— Я на последнем курсе юридического. Гражданское право, если тебе это что-нибудь скажет.
— Адвокат?.. — вот это сейчас было неожиданно. Лида попробовала представить себе Цагара в деловом костюме, при галстуке, в суде выступающим в защиту подсудимого. И не смогла. Цыган, который сейчас сидел перед ней, в майке и растянутых на коленях штанах, с этим образом никак не ассоциировался.
— Адвокаты, корпоративные юристы, урегулирование сложных вопросов.
— С ума сойти… А Сирина?..
Ей показалось, Цагар поморщился. Ну да, между ними двумя же что-то есть.
— Сирина девушка.
— Я тоже девушка, но в университет собираюсь.
— Ты не цыганка.
Лида пожала плечами. Это очень удобно у них получается: когда надо, считать её цыганкой и требовать, чтобы следовала цыганским обычаям. А когда надо — она «ракли», «гаджи» и ещё тысяча слов, которыми они называют чужих.
— Почему ты не любишь нецыган? — спросила она.
Она не думала, что он ответит, и Цагар сперва, кажется, и впрямь отвечать не собирался, сузил глаза, молча поднялся и отошёл к окну. Но потом всё же сказал:
— Одна гаджеская женщина сделала нам много плохого. Моей семье.
— Это как-то связано с твоим отцом? И запретной магией?
— Связано. Он пошёл на это, чтобы получить её. Она соблазнила его, честного цыгана.
— А тебе не кажется, что в измене виноваты обычно двое? — Лиде не понравилось, что он во всём обвиняет женщину. — Может, она не знала, что он женат?
Цагар повернулся и сверкнул глазами. Лида замолчала, но встретила гневный взгляд с честью. И тут ей в голову пришла ещё одна мысль.
— Подожди. Ты же сказал, что он сделал что-то недозволенное, чтобы получить её. Значит, она этого не хотела? Значит, она в этом не виновата?
— Замолчи! — он сжал кулаки и сделал шаг к ней. — Ты ничего не понимаешь!
— Так объясни мне, — Лиду потряхивало, но перестать она не могла. — Нормально объясни, а не затыкай.
Ничего не говоря, Цагар прошагал мимо. Вышел из комнаты, захлопал дверцами шкафов на кухне. Лида затаилась. Неужели притащит ей какой-то весомый аргумент? Хранит на кухне отцовские дневники или что-то в этом роде?
Аргумент, который притащил Цагар, оказался и впрямь весомым, но несколько неожиданным. Полулитровая бутыль коньяка. Янтарная жидкость плескалась в фигурном стекле, отбрасывая на стол солнечные зайчики.