Сквозь вихрь ярившихся эмоций почувствовала ответ: не могу. Слишком много здесь корма, слишком много добычи. Необходима жертва. Нужно отдать чью-то жизнь, чтобы тьма ушла.
— Не вздумай, — Цагар силой отобрал у неё нож. Он тоже услышал это.
— И ты не вздумай, — Лида ударила его по руке. Нож отлетел в сторону и зазвенел на металлическом полу.
Взгляды перекрестились.
— А кто тогда? — крикнула Лида, отвечая на невысказанный вопрос. — Ей нужно скормить кого-нибудь, просто так она не уйдёт!
И тут рядом просвистела пуля.
— Коз-зёл, — со вкусом процедил Саша, отталкивая Лиду назад. Рядом с ним встал Цагар.
— В следующий раз стреляю на поражение! — крикнул снизу Михалыч. — Хватит тянуть время!
— Лида, — Саша обернулся. — Давай. Его.
— Нет, — она замотала головой. — Нет, нет. Он не заслуживает. Он же...
«Не сделал ничего плохого», — хотела она докончить, но поняла, что это не так. Наверняка сделал, и очень много, пусть большую часть не своими руками. Но этого всё равно не хватало.
— Он всё равно обречён, — глухо сказал Цагар. — Он никогда не справится с силой шувано. Дай ему её.
— Дай ему, — эхом повторил Саша. — Он этого хотел.
И Лида закрыла глаза, проговаривая про себя последнее желание.
Глава 50
Сначала он упал, а потом закричал. Лида тоже упала — её словно толкнули в грудь, такой сильной была отдача. Чёрный вихрь кружился в помещении, множество ручейков сливались в один мощный поток, единственной горловиной которой был Михалыч. Голоса оглушительно вопили, ликуя, и в этом шуме Лида почти не различала других звуков, только видела, как Михалыч поднимает пистолет и палит куда-то, похоже, не сознавая, что делает.
— Пригнитесь, — скомандовал Саша. — Дай руку.
Лида поняла, что вторая реплика обращена была к ней, только тогда, когда Саша стащил с себя рубашку и принялся заматывать ею Лидину рану. Зашипела от боли: ткань прижала края раны.
— Терпи, малыш.
От неожиданной ласки в его голосе Лида чуть не заплакала. Но расслабляться было рано.
Михалыч кричал теперь что-то торжествующее. Больше он не стрелял, но тьма сочилась из его глаз, выглядывала изо рта, окутывала полупрозрачным чёрным плащом, как будто его тела не хватало, чтобы вместить её всю. Многие из охранников попрятались, опасаясь попасть под шальную пулю, и Михалыч стоял один посреди помещения, как некоронованный король — или как прокажённый, больной смертельной заразой.
Лиде стало страшно. А если он сможет? Если он овладеет этой силой, если справится, научится ей управлять? Он только что убил собственного человека — так же просто, как раздавил бы мошку. Что же он сделает, если получит Сашины способности? Кто сможет остановить его?
Михалыч выпрямился, оглядывая помещение. Он выглядел довольным и безмятежным.
— Великолепно, — сообщил он. — Но я... — выражение его лица стало вдруг недоуменным. — Я хочу есть.
Бесплотные голоса отозвались эхом. «Есть... есть... есть».
— Ты, — Михалыч поманил пальцем одного из своих подручных, — иди сюда.
Парень, притаившийся за одним из перевёрнутых столов, испуганно дёрнулся. Оглянулся, будто искал рядом кого-нибудь другого.
— Да, ты! Надоело ждать! Что один, что другой, сплошные тупые придурки, — Михалыч расправил плечи, и из его спины выстрелили полупрозрачные чёрные щупальца, схватили парня за горло и потащили к хозяину. Парень захрипел, пытаясь отодрать от себя невидимые руки, но лишь ускорил агонию, задёргался, забил ногами и обмяк.
— Мало, — выдохнул Михалыч, отбрасывая тело. Оглянулся.
Кто-то закричал дурным фальцетом. Но Михалыч больше не интересовался своими людьми. Он остановил взгляд на втором этаже. На Лиде.
— Ты, — поманил он пальцем и ласково улыбнулся.
— Не смей, — ответил Саша раньше, чем Лида успела отреагировать.
И почти одновременно с ним Цагар:
— Не трожь её.
Господи, он убьёт их обоих. Лида зажмурилась и попробовала снова позвать отца — но тот словно пропал, потонул под натиском дикой, звериной жажды. Неужели это конец? Михалыч убьёт её, а если Саша или Цагар попытаются защитить Лиду, то сначала их, а потом её. Если она исполнит требование и подойдёт, может, они хотя бы останутся живы.
Она поднялась.
Ухмылка Михалыча стала шире.
— Хватит, — сказал чей-то холодный и спокойный голос. — Кончайте балаган.
Несколько выстрелов прозвучали одновременно с разных сторон. На тёмно-сером костюме Михалыча расцвели чёрные дыры. Он широко раскрыл глаза, вскинул пистолет, но оружие уже падало из безвольно разжавшейся ладони — и сам Михалыч тоже падал.