Утром Мент сказал, что надо было рывком открыть дверь, бабахнуть из «Сайги» по ногам преступников и спокойно ложиться спать.
В той же квартире у меня был газовый пистолет «Беретта», подаренный мне Ментом на день рождения. «Беретту» у меня украл один итальянец, который оказался югославом.
С тех пор оружия в доме я не держу.
Мент умер от сердца лет через семь после истории с последним пистолетом. К тому времени мы уже не слишком общались, а в день его смерти я вообще была политпиарщицей в Сыктывкаре.
Я узнала о смерти Мента из сообщения всё того же информагентства города В. Впервые за весь Сыктывкар открыла сайт агентства и сразу увидела фотку Мента в траурной рамке.
Где его могила, я не знаю до сих пор. Летая над Лесным кладбищем, прочитываю надписи на памятниках, но знакомых ФИО пока не встретила.
38.Журнализм — это не работа, а сплошное блядство, а блядство очень, очень утомляет. Работая в журнализме, всегда стоишь перед нравственным выбором, какой именно блядью тебе стать: идейной или обычной.
Идейное блядство отличается от просто блядства ужасной подробностью: пошлой суетой под клиентом. Поэтому выбирать тут есть из чего.
Блядь идейная не в состоянии выполнить пожелание клиента без того, чтобы не сказать ему, что «она вообще-то не такая, но обстоятельства...» Блядь обычная, или блядь vulgaris, обслуживает клиента молча и старательно.
Обычная блядь никогда не скажет клиенту, что «она так не хочет». Блядь идейная постоянно норовит употребить клиента за его же деньги, причем своим любимым способом.
Обычная рядовая блядь не станет говорить клиенту, о том, что у того толстое пузо. Идейная блядь тоже не скажет этого, зато потом поведает всем, что у клиента маленький член.
Обычная блядь постоянно помнит на работе о том, что она на работе, но зато после работы начинает жить в свое обычное, вульгарное удовольствие. Блядь идейная круглосуточно на боевом посту. Даже тогда, когда её никто не вызывает.
Блядь vulgaris, реализовав заказ, благодарно берет деньги, надевает трусы и сваливает домой спать. Блядь ideis взимает плату, укоризненно глядя клиенту в глаза, а по дороге домой звонит подругам и жалуется, что ее только что изнасиловали. Выручку она пропивает, пытаясь залить тоску по утраченной лет 15 назад девичьей чести.
В общем, выбор есть. Но какой-то уж больно паршивый.
Объяснительная записка
ОАО "Дальэнерго"
от Белкиной Л.Г,
проживающей.
На ваше исковое заявление с требованием срочно погасить задолженность за электроэнергию за период 2001-2004 гг поясняю, что ваше электричество я не брала, потому что всё указанное вами время я пользовалась исключительно своим домашним электричеством, расположенном в розетках, находящихся в моей квартире в количестве 18 (восемнадцати) штук.
С ув., Белкина ЛГ.,
проживающая.
39.Ужасно холодно летать в одной майке, поэтому время от времени приходится садиться на какую-нибудь крышу греться. Я села на крышу американского консульства, стала болтать ногами и мысленно ржать на всё небо, потому что мысленно ржать тихим голосом я не умею.
Стакан Берл Лазара
Я с детства любила воровать, но никогда не умела делать это хорошо. За исключением нескольких случаев, мои кражи мелки и бессмысленны. В средней группе детского садика я крала пластмассовую мозаику, складывая её в трусы. Вечером меня ругали словом «клептоманка» и заставляли завтра же вернуть мозаику детскому саду. Утром я её возвращала, но к вечеру она снова была в моих трусах: я откуда-то знала, что при обыске в первую очередь обшаривают карманы.
В старшей группе я украла у девочки Ксюши резиновую белочку, но не выдержала и призналась. Но мне удалось убедить Ксюшу в том, что белочка сама захотела жить у меня. Ксюша горевала по поводу белочкиного вероломства, однако учла её волю и назад не забрала.
В подготовительной группе я начала тырить мелочь по карманам взрослых. Натырив рубль двадцать, пошла в универмаг и купила там пластмассовую картину «Ленин в октябре». Объяснить этот свой поступок я не могу до сих пор.
В школе я воровала мел с доски. Во всех ящиках моего письменного стола валялись куски мела, и всё остальное ящиковое добро было им извозюкано.
На пароходах я не крала ничего, потому что нести уворованное мне, бездомной, было некуда, а держать всё в каюте было бы глупо и неудобно.