БРОМДЕН. Да, да, именно так! Сразу они тебя не прихлопнут. Сначала поработают над тобой, подберут ключи, так что сразу и не поймешь, что с тобой происходит. А потом схватят, выпотрошат и свое нутро вставят!
МАКМЭРФИ. Да не переживай ты так, приятель.
БРОМДЕН. А станешь противиться — живо под замок посадят. Там уж ты перестанешь брыкаться и…
МАКМЭРФИ /прикрывая Вождю рот рукой/. Стоп, поостынь чуток.
Обнимает Вождя.
БРОМДЕН /через некоторое время, устыдившись/. Я наговорил тут всяких глупостей — точно ненормальный,
МАКМЭРФИ. Ну, немного наговорил.
БРОМДЕН. Чепухи, всякой.
МАКМЭРФИ. Я не сказал, что это чепуха.
БРОМДЕН. Ш-ш! /Поднимает голову, прислушивается и подходит к окну./ Слышишь?
МАКМЭРФИ подходит к окну, прислушивается. С неба снова доносится дикий пронзительный шум.
МАКМЭРФИ. Канадские трубачи полетели на юг. Видно, будет ранняя зима, вождь. Видишь, вон летят. Как раз сейчас луну пересекают.
БРОМДЕН /глядя вверх, говорит тихо, нараспев/. Раз-два-три-четыре-пять…
МАКМЭРФИ. Чего, чего?
БРОМДЕН. Это детская считалка. Меня еще бабушка учила…
МАКМЭРФИ. 0 господи, ну, конечно, я ведь тоже ее знаю! Все встают в круг, а один считает и пальцем тычет каждому в грудь. Вставай сюда, Вождь! /Нараспев, тычет в грудь по очереди то себе, то Вождю./ Раз-два-три-четыре-пятъ…
БРОМДЕН.Гуси-лебеди летят…
МАКМЭРФИ. Летят туда…
БРОМДЕН. Летят сюда.
МАКМЭРФИ. А этот выпал из гнезда;
БРОМДЕН. Выпал, выпал!..
МАКМЭРФИ. Гусь нырнул вниз с неба и вытащил тебя!
Обнявшись, оба весело хохочут. Затем ВОЖДЬ замолкает.
БРОМДЕН. Макмэрфи?
МАКМЭРФИ. Угу?
ВОЖДЬ БРОМДЕН. Ты теперь отступишься, да? /МАКМЭРФИ не отвечает./
МАКМЭРФИ /отворачиваясь/.Н-ну-у… а не все ли равно?
БРОМДЕН. Отступишься или нет?
МАКМЭРФИ /взгляд его загорается, упав на железный ящик у стены дежурки. Оживленно/. Эй, помнишь, как я пытался поднять эту штуковину? Вот у тебя, держу пари, получилось бы.
БРОМДЕН /отступая/. Я еще не дорос, я маленький.
МАКМЭРФИ. А почему бы тебе не попробовать?
БРОМДЕН. Да я же еще не вырос!
МАКМЭРФИ. Откуда ты знаешь? Вот тут-то ты бы и проверил. /Отступаясь, с веселым видом./ Ну, когда надумаешь, дай мне знать — я на тебя поставлю. Ух ты, такой банк сорву!
БРОМДЕН. Макмэрфи!
/МАКМЭРФИ приостанавливается./ Помоги мне снова стать большим.
МАКМЭРФИ. Черт возьми, Вождь… Да, по-моему, ты уже на полфута вырос!
БРОМДЕН /качая головой/. Какой же я большой, когда даже ты стал маленький? Разве может человек стать снова большим?
Выходит в палаты. МАКМЭРФИ с минуту стоит неподвижно, затем выходит следом за ним. Свет тускнеет. Когда свет снова загорается, уже день. СЕСТРА ФЛИНН сидит в дежурке.
ФЛИНН /беря микрофон/. Совет пациентов. Заседание Совета пациентов.
Из палат вылетает МАРТИНИ во власти буйной галлюцинации.
МАРТИНИ. Воздух — земле!.. Воздух — земле!.. В три часа замечен противник! В три часа замечены самолеты противника. /Палит из воображаемого пулемета по самолетам.
ЧЕЗВИК /выходя из туалета/. Прекрати, Мартини. Никаких самолетов там нет.
МАРТИНИ /возбужденно/. Неужели ты их не видишь?
ЧЕЗВИК. Говорю тебе, никого тут нет. Так что прекрати. Никого нет… /Обнимает Мартини и, прижав к себе, заставляет успокоиться./
МАРТИНИ /с грустью/. А мне казалось, я их видел.
Входят остальные. Покорные, тихие. Входит МАКМЭРФИ, опустив голову, и садится — по примеру остальных. Входят, чуть ли не военным шагом, УОРРЕН и УИЛЬЯМС, за ними — СЕСТРА РЭТЧЕД.
РЭТЧЕД. Друзья, я много думала над тем, что я вам сейчас скажу. Я обсудила это с персоналом, и мы все пришли к единому мнению, что ваше вчерашнее неслыханное поведение должно быть наказано.
/Пауза. Все молчат./ Многие из вас находятся здесь потому, что не сумели приспособиться к жизни в широком мире. Вы то и дело нарушали правила общежития, и в определенное время — в детстве — вам это сходило с рук. Но когда вы нарушали какое-то правило, вы это понимали. Вы ждали наказания — оно было вам необходимо, но никто вас не наказывал. Эта неумная снисходительность со стороны ваших родителей, возможно, и повлекла за собой заболевание, от которого вы страдаете сейчас. Я говорю вам об этом в надежде, что вы поймете: мы придерживаемся здесь твердой дисциплины исключительно для вашего же блага. /Глядя в упор на Макмэрфи./ Кто-нибудь хочет что-то сказать?