— Когда в прошлом я сталкивался с существами определённого типа… — Он остановился, обдумывая выбор слов, затем продолжил. — Я упоминал Залтайса из Вечного Отчаяния, — обратился он к Пагу, который кивнул. — Ты помнишь, как его бросили в яму? Я сказал, что он был сном, помнишь?
Паг кивнул.
— Ты говорил об этом каждый раз, когда его упоминали, но не предложил никакого объяснения.
Слегка улыбнувшись, Накор сказал:
— Я полагал, возможно ошибочно, что вы узнаете правду и без моих слов, ведь мы обсуждали всё это в Крондоре до того, как город был разрушен во время Змеиной Войны.
— Для меня это всё ново, так что объясни сейчас, — сказал Магнус.
— Безымянный спит, — ответил Накор.
Все трое знали о Наларе, Великом Боге Зла, которого изгнали остальные Великие Боги.
— Так гласит легенда, — продолжил Накор. — Когда грянули Войны Хаоса, Безымянный соблазнил валкеру и заставил их восстать и бросить вызов Младшим Богам, точно так же, как он соблазнил Младших Богов восстать и бросить вызов Хранителям.
— Я изучал предания, как никто другой, Накор, — сказал Магнус. — Но нигде я не читал, чтобы Безымянный приказал Младшим Богам напасть на Великих Богов. Он был Великим Богом. Зачем ему приглашать напасть на себя и других Великих Богов?
— Чтобы нарушить баланс, — ответил Паг. — Чтобы изменить динамику между семью Богами-Хранителями. — Он посмотрел на Накора, тот кивнул, и Паг продолжил: — До Войн Хаоса, когда старый порядок умер и возник новый, было семь Хранителей. — Он начал считать на пальцах, подчеркивая каждого по очереди. — Безымянный — Тьма, Арх-Индар — Свет, Эв-ден — Внутренний Работник, Абрем-Сев — Строитель, Графф — Ткач Желаний, Хельбинор — Воздерживающийся, и в центре — Баланс.
— Ишап, — дополнил Магнус.
Паг кивнул, и Накор продолжил. Он доел апельсин, положил кожуру в сумку, облизал пальцы и поднял их вверх, считая.
— После Войн Хаоса баланс изменился. — Он поднял одну руку, показывая четыре пальца и сложенный большой палец. — Остались Безымянный и четыре динамичных бога: Абрем-Сев, Эв-ден, Графф и Хельбинор.
Затем он раскрыл большой палец.
— Ишап, в центре, — балансир. Он в некотором смысле самый могущественный, потому что добавляет силы любой стороне, оказавшейся в невыгодном положении, и противостоит любой стороне, стремящейся к превосходству, всегда; желая восстановить баланс.
— Все они жизненно важны для существования нашего мира, — продолжил Накор. — Один — действие, другой — реакция, один — высшая цель и разум, а другой — всё невидимое и непознаваемое, но жизненно важное для самого нашего бытия. И последнее поддерживает равновесие.
Он сложил руки вместе, кончики пальцев и большой палец образовали круг.
— Они — единство. Они образуют саму ткань нашей реальности. Но это лишь проявления сил. Эти силы жизненно важны, динамичны и являются выражением ещё более простых существ.
— Бескорыстная, Та, Кто Есть Свет, и Безымянный, Тот, Кто Есть Тьма, — вот источники этих двух основных сил, — продолжил Накор. — Добрая Богиня погибла во время Войн Хаоса, и остальные пять Хранителей были вынуждены заточить Темного Бога на другом уровне реальности под горой столь огромной, что весь этот мир мог бы покоиться на её вершине.
— Там он и спит, — сказал Накор, оглядываясь. — Залтайс был одним из его снов.
Паг задумчиво произнёс:
— Я думал, что понимаю, но, похоже, не совсем.
— Если человек находится в тюрьме, разве он не может мечтать о суррогате, о правителе, который сидит на троне в далёком мире и может приказать армии освободить пленника? — добавил Паг.
— Залтайс пытался собрать армию для штурма тюрьмы на другом уровне реальности? — уточнила Миранда.
— Нет, это просто метафора, — ответил Паг.
— Всё есть метафора, — поддержал Накор. — Ведьма — лишь отголосок Доброй Богини.
— Подождите, — вмешался Магнус. — Старуха, которую я встретил в Павильоне, возможно, и была таковой, но деревенская ведьма — реальный человек.
— Несомненно, — согласился Накор. — Боги часто помещают крошечную частицу себя в смертного. Так они учатся проявлять свои роли в этом мире и осознавать свои обязательства перед верующими. Когда смертный умирает, искра возвращается к богу. Отношения между богами и человечеством сложны. Боги также являются проявлениями того, как их видит человечество. Бан-Ат здесь в Мидкемии и Калкин в Новиндусе по сути одно и то же, но проявляются они по-разному с немного разными зарядами и сущностями.
— Значит, в старой ведьме есть божественная искра? — спросил Магнус.
— Именно так, — подтвердил Накор. — Арх-Индар мертва в нашем понимании, но её сила была столь велика, столь глубока и фундаментальна, что даже спустя века после смерти отголоски её существа всё ещё влияют на нас.
— Поэтому ты основал эту религию в Крондоре? — спросила Миранда.
— Я её не основывал, — ответил Накор. — Я только воскресил её. Когда появился аватар, я понял, что добро в конце концов вернётся. Когда эта девушка, Алета, начала проявлять все эти способности, я понял, что это был правильный выбор.
— Когда это произойдёт, другие Хранители освободят Безымянного из тюрьмы и вернут порядок в нашем мире на своё место. Без Арх-Индар, которая могла бы компенсировать его зло, Безымянный должен оставаться в заточении, — продолжил Накор.
— Помните, что Ишап тоже «мертв», но его последователи сохранили значительную силу. Некоторые из них получили её от других Хранителей, а некоторые — просто из памяти Балансира. Он вернётся перед Доброй Богиней, потому что его храм был восстановлен на более длительный срок, а тот, который восстановил я, ещё очень молод. Но когда Ишап вернётся, а в конце концов вернётся и Арх-Индар, тогда остальные Хранители смогут освободить Безымянного из тюрьмы и вернуть порядок в нашем мире на своё место. Без неё Безымянный должен оставаться в заточении, чтобы компенсировать своё зло.
— И этому будет способствовать увеличение количества верующих? — спросил Магнус.
— Со временем, — ответил Накор, пожав плечами. — Как долго — никто не знает.
— Столетия, — сказала Миранда.
— Если повезёт, — добавил Накор с ухмылкой. — Может, и дольше. Конечно, маловероятно, что мы все проживём гораздо дольше, чем многие другие!
Магнус шумно выдохнул.
— Ты говоришь о столетиях будущего, возможно, даже дольше. Какое отношение это имеет к нашей нынешней ситуации?
Накор протянул обе ладони и драматично пожал плечами.
— Понятия не имею. — Он посмотрел на Пага. — А ты?
Паг кивнул.
— Немного. Одна из наших проблем в том, что Безымянный всё ещё влияет на наш мир, пусть и косвенно и с огромного расстояния. Добрая Богиня, возможно, оставила после себя отголоски и воспоминания, но она не оказывает прямого воздействия на этот мир, как её противник. Так что в некотором смысле мы — её агенты, пытающиеся противостоять тем, кто находится под влиянием Безымянного.
— Сомневаюсь, что наш старый заклятый враг, Лесо Варен, имеет хотя бы отдалённое представление о том, когда он превратился в злую сущность. Возможно, он сам выбрал этот путь, заключив сделку о власти в обмен на службу, — предположил Накор.
— Возможно, он даже не понимает, кому служит, — добавил Накор. — Помните ту ситуацию со Слезой Богов?
Выражение лица Пага потемнело.
— Я долго и горячо обсуждал с Арутой, что не стоит сообщать мне об этом до тех пор, пока дело не будет решено.
Накор кивнул. Он знал эту историю, хотя не принимал в ней непосредственного участия. Он также знал, что это болезненная тема, поскольку в центре противостояния оказались Уильям, старший сын Пага, и Джезара, одна из его лучших учениц. Они вместе с человеком, который впоследствии станет герцогом Джеймсом Крондорским, сумели помешать Варену и его агентам украсть Слезу Богов — артефакт, позволяющий жрецам общаться со своими божествами.