Спустившись к пляжу, они вышли на тропинку, ведущую от замка.
— Если вы пойдете туда, — продолжил мужчина, указывая на замок, — то попадете прямо в замок. Он пуст. Это довольно унылое и непривлекательное место, хотя мы подсвечиваем окна интересными огоньками, если нам кажется, что кто-то за нами шпионит. — Он оглянулся, ухмыляясь. — Приятное зрелище.
Переключив внимание на спуск, он сказал:
— А теперь вот что я хочу, чтобы вы двое сделали. — Когда они достигли песка, он указал на дальнюю точку пляжа, где большие камни скрывали изгиб береговой линии. — Бегите туда, очень быстро. Дойдите до той скалы. Потом бегите обратно.
Тад едва мог стоять на ногах.
— Кто вы? — спросил он.
Мужчина положил руки на бедра.
— Тиленбрук. Фарсез Тиленбрук. Я буду вашим наставником во всем, что касается физической подготовки. Вы оба обленились и не приспособлены к суровым испытаниям, с которыми вам придется столкнуться в качестве учеников Калеба.
Мальчики обменялись взглядами.
— Мы станем его учениками? — спросил Зейн.
— Возможно, да. А теперь бегите!
Мальчики отправились в путь медленным шагом, все еще уставшие от похода по хребту. Фарсез терпеливо ждал, пока они полубегом, полуспотыкаясь, дошли до далекой скалы и затем вернулись обратно. Когда они достигли его, оба мальчика упали на колени на песок, а Зейн, задыхаясь, перекатился на спину.
— Боже, — сказал Тиленбрук. — Вы оба в самом плачевном состоянии для мальчишек. Наверняка это от того, что вы целыми днями бездельничали и ничего не делали. Ну-ка вставайте!
Мальчики, пошатываясь, поднялись на ноги.
— Быстрым маршем возвращаемся на виллу!
Он отправился в путь бодрым шагом, не оглядываясь назад, и мальчики застонали, двинувшись за ним.
Почти час спустя двое очень усталых мальчишек, обливаясь потом, спускались по холму к деревне. Тиленбрук ждал их, сидя на низкой каменной стене сада с большой кружкой в руке. Он потягивал из нее, пока они стояли перед ним.
— Очень хорошо. На сегодня мы закончили. Будем повторять наши тренировки завтра и каждый последующий день, пока не достигнете той скорости передвижения к скале и обратно, которую я сочту нужной.
Тад и Зейн посмотрели друг на друга, затем Зейн закрыл глаза, наклонившись вперед и сложив руки на коленях. Тад пытался облегчить боль в теле, просто ходя по кругу.
Спустившись со стены, Тиленбрук сказал:
— Встречаемся каждый день прямо здесь сразу после утренней трапезы. И ушел, не сказав больше ни слова.
Зейн посмотрел на Тада и сказал:
— Думаю, теперь я просто покончу с собой.
Тад кивнул и медленно двинулся обратно в комнату. Когда они дошли, Тад демонстративно принюхался и сказал:
— Если ты встречаешься с одной из сестер после ужина, советую тебе принять ванну.
— Я забыл, — простонал Зейн.
Он встал, а Тад рухнул на кровать.
— Идем к озеру прямо сейчас.
— А как же ужин?
— Ты голоден?
— Не очень, — ответил Тад.
— Хорошо. Тогда научи меня плавать и дай мне смыть с себя эту вонь.
С выражением муки на лице Тад заставил себя подняться и сказал:
— Возьми хоть чистую одежду.
Оба мальчика так и сделали и вышли из комнаты.
— Возьми в бане кусок мыла.
Дойдя до бани, они обнаружили, что она пуста, как и ожидалось, так как было близко к вечерней трапезе. Это было трехкамерное строение с комнатами с очень горячей, теплой и холодной водой. Накор объяснил им какой-то ритуал принятия ванны, но оба мальчика просто вымылись в ведре, а потом попарились в горячей ванне.
Посмотрев друг на друга, Зейн сказал:
— Озеро может подождать до завтра.
Они быстро сняли одежду, наполнили ведра теплой водой и смыли всю грязь прошедшего дня. Закончив, оба вошли в горячую воду и со вздохом облегчения позволили теплу проникнуть в усталые мышцы. Вода поддерживалась в горячем состоянии, поскольку центральная комната — тепидарий — согревалась за счет водопровода, проведенного через кухню, где день и ночь горели костры, так как приготовление пищи было постоянным занятием жителей Острова Колдуна.
Через несколько минут оба мальчика задремали.
Резко проснувшись, Зейн увидел прекрасное лицо в нескольких дюймах от своего. Глаза, которые вдали казались белыми, но вблизи были бледно-зелеными, на темно-зеленом лице засветились от восторга, когда экзотический голос прошептал:
— Вот ты где. Я искала тебя.
Зейн провел рукой по лицу.
— Наверное, я заснул, — его глаза расширились, когда рука девушки скользнула по его груди и животу, а потом она наклонилась, чтобы поцеловать его.
Через ее плечо он увидел одну из ее сестер — он не знал, какую именно, — она тоже проявляла к Таду что-то, что можно назвать любовью. Закрыв глаза, он начал наслаждаться новыми и удивительными для него ощущениями и тихо подумал: «Надеюсь, это Задрина, а не одна из ее сестер».
В течение нескольких недель их тренировки не имели четкой закономерности, а потому часто казались произвольными, бессмысленными и изнурительными. После двух недель ежедневного бега к скале и обратно без остановок Тиленбрук отправил их туда снова, а затем потребовал, чтобы они бежали вверх по хребту и обратно на виллу.
Зейн был вынужден признать, что стало легче, а еще он обнаружил, что стал лучше спать по ночам. Тад пожаловался, что ему пришлось найти кого-то, кто бы занялся его брюками, которые стали слишком велики в талии.
Единственным счастливым аспектом их жизни были сестры — Зейн с Задриной и Тад с Калиндой. После ночи в бане Тад утверждал, что теперь без труда различает их.
По-прежнему большую часть их дня занимал бег, и, хотя у них получалось все лучше, они не видели смысла в постоянных упражнениях.
Через три недели после начала ежедневных занятий они возвращались с пробежки, которая составляла более пяти миль в каждую сторону, к скалам, которые описал им Тиленбрук, и обнаружили, что их поджидает инструктор и еще один человек. Когда запыхавшиеся юноши, замедлив шаг, преодолели последние несколько ярдов, Тиленбрук открыл сверток и бросил им два меча.
— Защищайтесь! — крикнул он.
Тад выхватил меч из воздуха, но Зейн уронил свой. Второй мужчина бросился на него, как бык, держа в руках изогнутый меч. Тад не успел среагировать, как его опрокинули на плечо, а Зейн получил удар по голове плоской стороной клинка и упал на колени.
— Врагу будет все равно, что ты устал, — сказал бородач, схватив Зейна за тунику и рывком подняв его на ноги, приставив меч к горлу. Взмахнув рукой, он сильно ударил Тада по плечу острием клинка. — Теперь вы оба мертвы.
— Это Болден, — представил незнакомца Тиленбрук. — Он будет вашим инструктором. Моя же работа закончена. Теперь вы оба больше не пара слизняков. Поднимайтесь на ноги!
Мальчики так и сделали, пока Тиленбрук шел обратно к дороге, ведущей в деревню.
— Знаете, что чаще всего разделяет живых и мертвых в бою? — спросил Болден.
Зейн приложил руку к голове, где все еще звенело от удара.
— Нет, — ответил он, потирая щеку.
— Цель, — сказал грузный плечистый мужчина. Его темные глаза смотрели на мальчиков. — Воин — это не более чем человек с мечом и целью. И никаких колебаний. Вы оба мертвы, потому что замешкались. Если бы я напал на двух опытных воинов, то сейчас я был бы тем, у кого болит голова, или был бы мертв.
Он указал на два меча, лежавшие на песке.
— Поднимите их.
Они подняли их, и вдруг он снова атаковал. И снова они были быстро обезоружены.
— Вы оба мертвы, снова!
Он приказал мальчикам снова поднять оружие и сказал:
— Знаете, почему несколько вооруженных людей могут контролировать гораздо большие группы?
— Цель? — предположил Тад.
Болден кивнул.
— Испуганный человек убегает, пытается спрятаться или просто сдается. Большинство мужчин напуганы, — он жестом велел им следовать за собой, а сам повернулся и зашагал обратно к деревне. — Другие пытаются рассуждать и погибают, не успев привести свои доводы. Полдюжины бандитов могут уничтожить деревню с населением в два десятка человек, а то и больше, потому что у них есть цель, а жители напуганы или пытаются рассуждать. Если бы у жителей деревни была цель, если бы они действовали без раздумий, шестеро бандитов были бы мертвецами.