Внезапно он заехал левым кулаком под локоть Зейна, выбив из него дух и заставив шататься колени.
— Конечно, — добавил Тиленбрук, — тебе нужно научиться защищать свой бок, когда ты это делаешь.
Он шагнул к Зейну и поддержал его, сказав:
— Смотри на меня.
Он показал мальчикам, как упереть локоть в бок и слегка согнуться, чтобы принять удар на руку или бедренную кость.
— Заставьте противника изматывать себя, нанося удары по вашим рукам, плечам и бедрам. На следующий день вы будете болеть и покрываться синяками, но останетесь живы. Ваш противник, однако, будет иметь тяжёлые руки и задыхаться. Благодаря бегу у тебя сохранится дыхание, и даже если он от природы лучший боец, чем ты, ты сможешь победить в поединке.
Утром он показывал мальчикам, как пользоваться кулаками, а после обеда — истинное искусство драки: кулаки, ноги, колени, локти и удар лбом.
— Особенно эффективен удар по глазам, — объяснил Тиленбрук. — Если удаётся быстро попасть в них обоими большими пальцами, он лишает противника зрения на достаточное время, чтобы нанести серьёзный урон другим частям тела.
Он взглянул на заходящее солнце и сказал:
— Думаю, мы закончили.
Оба мальчика были измотаны, и, отпустив их, Тиленбрук объявил:
— Завтра мы перейдём к обычному оружию.
Тад и Зейн посмотрели друг на друга, но каждый из них был слишком уставшим, чтобы говорить.
На следующее утро они покончили с ранним завтраком и отправились на лужайку, где их должен был ждать Тиленбрук. Вместо него они нашли Калеба, уже полностью восстановившегося после ранения, который стоял с двумя дорожными рюкзаками у ног и третьим через плечо.
— Где Тиленбрук? — спросил Тад.
— Уехал по другим делам, — ответил Калеб. — Ваше обучение будет прервано, потому что мы должны уехать, причём сегодня же утром. Возьмите вещи. В каждом из них есть рубашки, брюки, запасные ботинки и другие вещи, которые могут понадобится. Оружие мы получим, как только доберёмся до корабля.
— Корабль? — удивился Тад.
Калеб улыбнулся:
— Иногда полезно добираться необычными путями.
Подхватив свой рюкзак, Зейн спросил:
— Куда мы направляемся, Калеб? В Кеш?
— В Яр-рин? — предположил Тад.
— В Джонрил? — добавил Зейн.
— Нет, в сам город Кеш, — ответил Калеб, начиная идти. — Мы направляемся в Порт-Викор, затем мимо Звездной Пристани — заглянем к твоей маме, — а потом в самое сердце Империи.
— Что мы там будем делать? — спросил Тад.
Калеб без улыбки ответил:
— Об этом можно долго рассказывать, и у нас будет время на корабле.
Ничего больше не говоря, они отправились в путь.
Глава 7
Ралан Бек
Магнус задумчиво наблюдал за происходящим.
Три цуранских мага собрались вокруг Талноя, которого Магнус привез на Келеван более года назад. Они стояли в просторной комнате, глубоко в недрах Ассамблеи магов на родной планете цурани. Свет обеспечивали магические устройства, закрепленные на стенах, поскольку факелы наполняли воздух дымом.
— Мы полагаем, что поняли природу этого… механизма, Магнус, — сказал маг по имени Иллианда. — Мы проконсультировались со жрецами нескольких орденов о возможности того, что это существо обладает… душой, как ты ее назвал.
Иллианда, как и его собратья-маги, был одет в простую черную мантию. В отличие от своих братьев, он был высоким и худым. Его рост приближался к росту гражданина Королевства, что для цурани было необычно. Со времен Войны Врат многие цуранские дети отличались таким нетипичным ростом. Лицо Иллианды было гладко выбрито, как у большинства цуранских магов, и он тоже брил голову. Его темные, как соболь, глаза были устремлены на Магнуса, пока он говорил.
— Однако нас больше всего беспокоит проблема, связанная с тем, что эта штука служит маяком для другого мира.
Фомуан, крепкий маг более традиционного для цурани роста, сказал:
— Вчера мы получили сообщение о диком разломе, расположенном в изолированной долине к северу от города Барак в провинции Колтари.
Интерес Магнуса быстро возрос.
— Один пастух видел, как в небе появился черный разлом, и через него пролетела стая птиц с весьма дурными намерениями. Мерзкие твари, судя по описанию.
Третий маг, Савдари, добавил:
— Один из наших братьев перенесся в долину и обнаружил остаточную энергию от образования разлома. Она определенно не относится к этому уровню реальности и должна быть из родного мира дасати, о котором вы говорили.
— Он нашел птиц и уничтожил их, — произнес Фомуан, — но только после того, как те успели убить нескольких пастушьих игрек. Наш брат вернулся с тремя экземплярами, и сейчас их останки изучаются. Эти птицы с родного мира дасати аналогичны падальщикам вашего мира — воронам, как вы их называете, или янифам здесь на Келеване. Они, мягко говоря, гораздо агрессивнее и опаснее наших птиц; пастух был вынужден спрятаться в ближайших зарослях, чтобы спасти свою жизнь.
— Это действительно тревожно, — согласился Магнус. — Как вам удалось продублировать защиту от подобных явлений?
— Едва ли, — признался Фомуан. — Мы снова чувствуем себя униженными работой вашего легендарного деда.
Магнус слегка приподнял бровь, но в остальном его лицо оставалось невыразительным. Его всегда раздражало, когда Макроса Черного называли его дедом. Макрос умер еще до рождения Магнуса, и все, что они с Калебом знали об этом человеке, — это то, что рассказывала им мать, причем отзывалась она о нем в основном нелестно. То, что он был выдающимся практиком магических искусств, не вызывало сомнений, но во многих отношениях он оказался большим плутом, чем Накор, и был человеком, который часто отодвигал сострадание и этические соображения на второй план. По самым скромным подсчетам, в результате его манипуляций погибли десятки тысяч людей. Спор шел о том, были ли они необходимыми жертвами, или для достижения целей, к которым он стремился, можно было использовать другие средства? Это был тот самый разговор, которым Магнус и его отец много раз вели на протяжении долгих лет: обсуждали последствия выбора, сделанного теми, кто обладает огромной властью.
Магнус хорошо знал официальную историю Королевства, изучал различные хроники историков из Вольных городов и несколько личных дневников, попавших во владение Пага, но ничто не могло сравниться с историями об испытаниях Войны Врат, которые рассказывали ему и Калебу в детстве отец и Томас, когда мальчики посещали Эльвандар.
Время от времени Магнус ощущал странное предчувствие, что, как и его отец и дед до него, он тоже подвергнется испытаниям. Он боялся провалить их, ибо знал, что, как и его предки, будет не один нести последствия своего выбора.
Только мать Магнуса, казалось, была способна отстраниться от подобных опасений. Позиция Миранды уже давно сводилась к тому, что без участия Конклава в конфликте между силами добра и зла у зла гораздо больше шансов бесконтрольно воцариться.
Магнус старался не слишком часто посещать эти дебаты: ему казалось, что в такие моменты его мать была больше похожа на собственного отца, чем хотела бы признать.
— К сожалению, те, кто нашел Талной, уничтожили большинство защитных заклинаний, когда извлекали вещь из склепа, — сказал Магнус. Он снова задался вопросом, как бы отнеслись великие цурани, узнай они, что в огромной пещере на Новидусе спрятано еще десять тысяч этих существ. — К счастью, защита вокруг этого механизма не пострадала. Накор, Магнус, Паг и Миранда по очереди изучали и пытались узнать секреты Макроса.
Магнус заметил, что трое Всемогущих внимательно смотрят на него, ожидая продолжения, и сказал:
— Возможно, мой отец пришел к какому-то озарению с тех пор, как я в последний раз говорил с ним.
Они кивнули, и Магнус почувствовал разочарование. Он разговаривал с отцом всего час назад. Вряд ли Паг за это время достиг какого-то грандиозного откровения. Кажется, его больше беспокоили новости из Великого Кеша о том, что Ночные Ястребы снова проявляют активность. Он вздохнул.