— Что ж, теперь посмотрим, не рухнут ли наши планы, не успев начаться.
— Будем надеяться, что сегодня боги нас игнорируют, ваша милость, — ответил Амафи.
* * *
Очень вежливый служащий провел Каспара по длинному ряду коридоров. Его провели боковыми проходами вокруг небольшого зала для приемов, предназначенного для высокопоставленных гостей, и направили в кабинет, предназначенный для высших чиновников.
Дворец императора занимал всю верхнюю часть огромного плато, с которого открывался вид на Овернскую впадину и нижний город у подножия горы. Когда-то правители Кеша построили массивную крепость на вершине этого выступа, что обеспечивало отличную защиту для города внизу. С тех пор крепость дополнялась, перестраивалась и расширялась, пока не покрыла всю вершину плато. Туннели уходили в землю, некоторые из них вели в нижний город. Это место напоминало улей, подумал Каспар. Раньше ему не приходилось беспокоиться о том, что он заблудится, поскольку у приезжих правителей всегда был внимательный кешианский дворянин или бюрократ, заботившийся о их нуждах.
Каспар понимал устройство кешианского правительства так же хорошо, как это мог понять любой иностранец. Он знал, что этот народ, как никакой другой в Мидкемии, управляется бюрократией — системой, существующей дольше любой правящей династии. Короли могли издавать указы, а принцы командовать армиями, но если указ не доводился до населения, никто ему не подчинялся. А если приказы о доставке продовольствия и припасов не поступали, армия принца быстро умирала от голода или поднимала мятеж.
Не раз Каспар благодарил себя за то, что его герцогство было сравнительно небольшим и хорошо организованным. Он мог назвать каждого чиновника в цитадели, служившей ему домом большую часть жизни. Он сомневался, что император мог бы назвать даже тех слуг, которые работали в его личных апартаментах.
Они дошли до большого кабинета, и Паско велели ждать на каменной скамье у входа. Каспара провели через дверь в ещё более просторную комнату, представлявшую собой странную смесь роскоши и функциональности. В центре комнаты стоял большой стол, за которым сидел человек. Некогда мощный, он растолстел, но под жиром всё ещё скрывались мускулы. Каспар знал, что за этим старым лицом скрывается проницательный и опасный ум. Он был одет в традиционную одежду чистокровных кешианцев: льняной килт, подпоясанный тканым шелковым поясом, сандалии с крестообразными ремнями и обнажённая грудь. На нём было множество украшений, в основном золотых и драгоценных камней, которые резко контрастировали с его черной кожей. Когда он посмотрел на Каспара, его тёмно-карие глаза казались почти соболиными, а когда он улыбнулся, его белые зубы резко выделялись на фоне лица.
— Каспар, — сказал он дружелюбным тоном. — Ты выглядишь по-другому, друг мой. Я бы сказал, лучше, если ты не считаешь, что это перебор. — Он махнул рукой сопровождающим и приказал двум стражникам, стоявшим у дверей, уйти, оставив Каспара наедине с собой.
Каспар слегка кивнул.
— Турган Бей, Владыка Хранилища, почему я не удивлён?
— Вы же не думали, что бывший герцог Оласко сможет пробраться в Империю без нашего внимания?
— Хотелось верить, — ответил Каспар.
Лорд Турган указал Каспару на место.
— Граф Андре? — Он взглянул на кусок пергамента. — Должен признаться, мне потребовалось большое самообладание, чтобы не схватить вас на границе. Я хотел понять, чем вы занимаетесь. Если бы вы пробрались в город или встретились с известными повстанцами или контрабандистами, это было бы логично. Но вместо этого вы подали прошение, чтобы представиться полномочным торговым посланником при дворе герцога Бас-Тайры? А теперь вы входите сюда и стоите как… как не знаю что.
По-прежнему могущественный старик минуту барабанил пальцами по столу, затем добавил:
— Итак, если у вас есть причина, по которой я не должен бросить вас и вашего слугу в Оверн-Дип на корм крокодилам, я с удовольствием её выслушаю. Возможно, я также брошу и вашего друга Ястринса.
Каспар откинулся на спинку кресла.
— Мы с Ястринсом играем в карты, и я думаю, что он жульничает. Больше ничего. Я подумал, что прибытие знаменитого оруженосца Королевства придаст мне немного больше авторитета.
— Или чтобы его убили раньше времени, — Турган Бей усмехнулся. — Думаешь, я не знаю, что Когвин Ястринс служил у тебя более двух лет? Или что он сыграл ключевую роль в твоем свержении? Но вот ты здесь, в моем собственном доме, ведешь себя так, словно ты случайный путешественник, коротающий время за бессмысленными карточными играми.
Он покачал головой.
— Не могу сказать, что испытываю к тебе особую привязанность, Каспар. Мы всегда следили за тобой, потому что ты устраивал всякие пакости. Но пока ты ограничивался своим маленьким уголком мира, нам было все равно. И, если честно, ты всегда соблюдал свои договоры с Кешем.
— Но теперь, когда ты больше не являешься правителем Оласко, политические тонкости соблюдать не обязательно. А раз ты пытаешься проникнуть во дворец под чужим именем, можем ли мы с уверенностью предположить, что ты шпион?
— Можете, — с улыбкой ответил Каспар. — И у меня есть кое-что для вас.
Он потянулся к тунике и достал черный амулет «Ночных ястребов». Протянув его через стол к Тургану, он подождал, пока старый министр возьмет его в руки и внимательно рассмотрит.
— Где ты его взял? — спросил Турган Бей.
— От друга друга, который получил его от лорда Эрика фон Даркмура, — ответил Каспар.
— От такого имени и кешианский генерал потеряет сон. Он уже несколько раз дорого нам обошелся на границе.
— Ну, если бы ваши пограничные командиры не имели стремления завоевывать во имя Императора без указаний центральной власти, у вас было бы меньше проблем с фон Даркмуром.
— Мы не всегда посылаем наших самых способных офицеров на западную границу, — вздохнул Турган Бей. — Мы бережем их для формирования наших собственных фракций здесь, в столице. Политика меня когда-нибудь доконает. — Он постучал пальцем по амулету. — Что ты об этом думаешь?
— Кешианские дворяне умирают, — заметил Каспар.
— Такое часто случается, — с улыбкой сказал Турган Бей. — У нас много дворян. В нижнем городе нельзя бросить ячменную лепешку с тележки торговца, чтобы не задеть какого-нибудь знатного. Это происходит из-за многовекового размножения.
— Истинные кровные тоже вымирают.
Турган Бей потерял улыбку.
— Фон Даркмуру это не должно было стать очевидным. Видимо, у него лучшие шпионы, чем я полагал. И все же я задаюсь вопросом, почему бывший герцог Оласко пришел в мой город, в мой дворец, чтобы вручить мне это. Кто послал тебя? Герцог Родосский?
— Едва ли, — ответил Каспар. — Мой шурин с таким же удовольствием увидел бы мою голову на разводном мосту перед его цитаделью, как и на обеденном столе. Только его любовь к моей сестре удерживает его от таких действий, да еще то, что он держится подальше от Оласко.
— Значит, фон Даркмур послал тебя? — нахмурился Турган Бей.
— Я встречался с уважаемым рыцарем-маршалом Крондора всего один раз несколько лет назад. Мы говорили всего минуту.
Глаза Тургана сузился.
— Кто послал тебя, Каспар?
— Тот, кто напомнил вам, что не только враги прячутся в тенях, — ответил Каспар.
Турган Бей встал и сказал:
— Пойдем со мной.
Он провел Каспара в более удобную рабочую зону с парой письменных столов для писцов и большим диванным креслом. Предложив Каспару сесть, он добавил:
— Теперь я могу быть уверен, что никто не подслушивает.
— Вы не доверяете своим охранникам? — поинтересовался Каспар.
— Когда члены императорской семьи, независимо от степени их родства, становятся мертвыми, я не доверяю никому, — ответил Турган Бей. Он взглянул на Каспара. — Накор послал тебя?
— Косвенно, — подтвердил Каспар.
— Отец рассказывал мне историю о том, как безумный исалани впервые появился во дворце. Он, принцы Боуррик и Эрланд, а также лорд Джеймс — кажется, тогда он был баронетом или бароном — сохранили жизнь императрице и устроили так, чтобы Дюгай взошел на трон после нее, выдав за него замуж свою внучку. Они защищали ее в самом императорском тронном зале от убийц, которые хотели посадить на трон этого глупца Авари. С тех пор мой отец стал по-другому относиться к Королевству. Он также рассказывал историю о том, как Накор достал из своей сумки ястреба и восстановил тисы здесь во дворце.