Калеб сидел несколько минут, пытаясь отдышаться.
— Мне нужно привести себя в порядок, — повторил он.
— Ты уже говорил это, — заметил Зейн.
Калеб кивнул.
— Если они знают, где мы…
— Они не знают, — сказал Тад. — Если бы они знали, где мы, они бы уже были здесь.
— Да, — согласился Калеб. — Ты прав.
— Почему бы тебе не прилечь снова, приятель? Я присмотрю за всем, — предложил Джомми.
Калеб лёг и через несколько минут уже спал.
— Я думаю, сейчас самое подходящее время спросить, почему так много людей хотят нас убить? — сказал Джомми, окинув Тада и Зейна нейтральным взглядом и усевшись на единственный стул, ожидая ответа.
Прошло ещё два приёма пищи, прежде чем Калеб снова проснулся. Мальчики прикинули, что время уже близится к середине утра, когда он со стоном поднялся и сказал:
— Наверное, у меня голова разбита.
— Не так, чтобы мы могли видеть, — ответил Джомми. — Подожди здесь.
Старший мальчик встал, прошёл мимо Тада и Зейна, которые всё ещё сидели на полу, и вышел из комнаты.
— Куда он идёт? — спросил Калеб.
— Не знаю, — ответил Зейн. — Может, поссать?
— Ты ведь не был на улице? — спросил Калеб, вставая и опираясь на спинку недавно освободившегося стула.
— Нет, — ответил Тад. — У них за дверью стоит горшок.
Дверь открылась. Вошёл Джомми и поставил на стол фарфоровую миску. Он достал из неё сложенное полотенце и протянул его Калебу, затем налил в чашу воды из кувшина.
— Ты сказал, что тебе нужно привести себя в порядок, — обратился он к Калебу.
Калеб стянул с себя забрызганную кровью рубашку и начал умываться. Джомми сказал:
— Для тебя тоже найдётся свежая одежда. Я принесу её.
Джомми ушёл и через несколько минут вернулся с чистой рубашкой и новой шляпой.
— Ты, кажется, потерял свою шляпу, Калеб, поэтому я попросил нашего хозяина найти тебе новую.
— Спасибо, — сказал Калеб. — Она поможет скрыть беспорядок.
— Мы обсуждали, что делать дальше, когда ты потерял сознание, Калеб, — сказал Зейн.
— Я немного не понял, о чём шла речь, но если я правильно помню, тебя чуть не похитили четверо мужчин, так? — уточнил Калеб.
— Верно, — сказал Джомми. — И, судя по тому, что мне рассказали эти двое, мы по уши в дерьме, и оно нас уже накрывает с головой.
— Что ты ему сказал? — спросил Калеб.
Тад и Зейн обменялись взглядами, но ответил Джомми:
— Достаточно, чтобы понять: либо я буду с тобой до конца, либо погибну, как только попытаюсь покинуть город, Калеб. Я не уверен, что понял большую часть того, что они сказали, и оставляю на твоё усмотрение, что, по твоему мнению, я должен знать, но пойми кое-что обо мне, приятель: я не подведу тебя. Ты обращался со мной более чем корректно и кормил меня, когда я только и делал, что удерживал этих двоих от того, чтобы с ними обращались как с барабанами на фестивале. Не вини парней за то, что они мне рассказали; я убедил их, что если уж я собираюсь убиваться, то должен знать, за что.
— Это справедливо, Калеб, — сказал Тад.
Калеб посмотрел на Джомми.
— Ты нажил себе много опасностей.
Мальчик из Новиндуса пожал плечами.
— С тех пор как мы с Ролли ушли из дома, я то и дело попадаю в опасность. Я легко мог погибнуть. Ну и что, что немного больше опасностей? Я считаю, что вы хорошие парни, и если я собираюсь с кем-то объединиться, то это должны быть хорошие парни.
— Итак, с этим разобрались. Куда мы теперь пойдём? — спросил Тад.
— В трактир неподалёку. Мне нужно, чтобы ты, — Калеб указал на Зейна, — шёл впереди нас. Это недалеко, и тебе не составит труда добраться туда. Если они всё ещё охотятся, наши враги будут искать трёх парней, а не одного. Твои тёмные волосы делают тебя очевидным выбором — ты больше всех похож на кешианца. Я скажу тебе, что говорить. Через некоторое время мы пойдём следом.
Зейн слушал, как Калеб давал ему указания. После того как он ушёл, Калеб сказал Джомми и Таду:
— Мне нужно кое-куда сходить, прежде чем я присоединюсь к вам. Если завтра до рассвета я не приду на постоялый двор, идите к трактирщику и скажите ему, что вы должны покинуть город на первом же караване на север. Идите в караван-сарай, но не отправляйтесь с караваном. Это код, там будет кто-то, кто сможет быстро доставить вас домой. Понятно?
— Куда ты идёшь? — спросил Тад.
— К одному человеку, чтобы узнать, что случилось прошлой ночью…
— Два дня назад, — поправил Тад.
— Хорошо, две ночи назад, — сказал Калеб. — Кто-то знал, что мы придём, Тад, и мы получили хорошую взбучку. Мне жаль терять столько хороших людей, но сейчас мне нужно выяснить, как они узнали о нашем приезде, как узнали, что вы, мальчики, будете в «Ивах», и не было ли ещё каких-нибудь злоключений, пока я был без сознания.
— Будь осторожен, Калеб, — сказал Тад. — Я не хочу говорить маме, что ты умер.
— Значит, нас двое, сынок. Подождите несколько минут, а потом идите туда, куда я сказал идти Зейну. Джомми, ты первый, а Тад, ты уйдёшь сразу после него. Если кто-то будет вас искать, он будет искать трёх мальчиков вместе, а не одного, который отправился по каким-то делам. Да улыбнётся вам Руфия, — сказал он, обращаясь к богине удачи.
— И тебе, Калеб, — ответил Джомми.
Когда Калеб ушёл, Джомми сказал Таду:
— У тебя чертовски хороший отец, приятель.
Тад только кивнул.
Калеб собрал волосы на макушке и засунул их под шляпу. На нём был дешёвый плащ, скрывавший кожаный жилет и брюки. Он не собирался долго находиться на людях, но не хотел рисковать, чтобы его заметили. Без трупа, подтверждающего его смерть, люди Варена наверняка будут его искать.
Он вышел из убежища и удивился, что уже полдень — он потерял всякий счёт времени с тех пор, как попал в канализацию два дня назад. Калеб пробирался по городу как очередной странник, не одетый для кешианской жары, но это был не первый иностранец, настаивающий на столь необычной одежде.
Первой остановкой Калеба был скромный ростовщик с лавкой на краю небольшой площади. Затем он посетил мастера по изготовлению мечей, где приобрёл новый клинок. После этого он направился к своему нынешнему месту — в переулок, ведущий в одну из самых неблагоприятных частей города.
Он просидел в тени почти час, прежде чем появилось то, чего он ждал: молодой парень, но не слишком молодой; ему не нужны были бездомные — ему нужен был молодой, неопытный вор или попрошайка. Когда юноша проходил мимо, Калеб протянул руку и схватил его за воротник. Потянув его назад, он чуть не потерял мальчика, когда тот попытался выпутаться из собственной туники. Калеб поставил ему подножку и упёрся сапогом в грудь.
Парень был тощим, с чёрными волосами и тёмными глазами, а его кожа могла бы быть цвета какао, но это было трудно определить под грязью на лице. На нём была простая серая туника и такие же грязные шорты, а ноги были босыми.
— Помилуйте, господин! — вскричал он. — Я не сделал вам ничего плохого!
— Нет, — сказал Калеб, — и я не сделаю тебе ничего, если ты окажешь мне одну услугу.
— Назови её, господин, и я окажу.
— Откуда мне знать, что ты не убежишь, как только я подниму сапог?
— Клянусь всеми богами, господин, и моей бабушкой, благословение ей, и именем Императора, да будет благословен он!
Калеб достал из кошелька монету и протянул её. Выражение лица мальчика мгновенно изменилось из ужаса в неприкрытую жадность. Калеб убрал ногу, и мальчик стремительно поднялся на ноги. Он потянулся за монетой, но Калеб отдёрнул её.
— После того как ты послужишь мне.
— Хозяин, но как я узнаю, что буду вознаграждён, когда выполню задание?
— Мне поклясться бабушкой? — спросил Калеб.
— Нет, конечно, но…
— Не спорь, Маленький Лорд Вшей, — ответил Калеб на идиоматическом кешианском. — Если ты не сделаешь то, о чём я прошу, то моё золото увидит другой.