Наконец я собралась и спустилась в гостиную. Стол был уже накрыт. Дина, наша помощница по дому, приготовила великолепный ужин. Станислав поднялся и предложил мне стул рядом с хозяином дома. Поблагодарив, я присела и, пока Дина наполняла тарелки, а Станислав разливал вино, вполголоса и очень коротко доложила Андрею Сергеевичу о сегодняшних проблемах, желая понять, могу ли я говорить о них вслух.
– Лерочка, – ответил он, легонько похлопывая по моей руке, – о наших делах мы поговорим потом, а сейчас давайте кушать.
Значит, придётся ждать конца ужина, Но, поскольку моё дело не терпит отлагательств, а гость, скорее всего задержится допоздна, придётся сидеть с ними до последнего. Вздохнув, я подняла бокал, чокнулась со всеми, и отпила пару глотков довольно вкусного вина. Немного поев, Андрей Сергеевич стал рассказывать о том, что Станислав сын его ныне покойной двоюродной сестры. Сам он моряк, недавно вернулся из длительного плаванья. Позвонив дяде и услышав о преждевременной кончине Риты, с которой провёл счастливое детство, а также о его тяжелом состоянии, тут же поспешил его навестить. Станислав сидел с печальным видом и молча кивал головой.
Так вот почему его не было на похоронах.
– Лерочка, – продолжил Андрей Сергеевич, – я рассказал Стасу о вашей дружбе с Ритой, и о твоём увлечении фотографией, и хочу, чтобы ты показала ему свои прекрасные работы. Включи пожалуйста телевизор.
Стас смотрел на мои картинки молча, и только однажды, увидев на снимке крепость, расположенную на вершине горы Лесбоса, сказал:
– А это место мне знакомо.
– Вы бывали на Лесбосе? – спросила я.
– Нет, но видел, когда наш корабль проходил мимо. Говорят, место очень интересное, но бывать на нём мне не приходилось, а хотелось бы.
– А знаете что, ребята, – неожиданно сказал Андрей Сергеевич, – давайте – ка я вас отправлю туда на недельку – другую.
– А как же дела? – удивилась я.
Остров оставил у меня гнетущее впечатление и ехать туда, тем более с едва знакомым человеком, даже если это и племянник моего шефа, совсем не хотелось. А главное, у меня стали потихоньку налаживаться отношения с нашим ведущим инженером Гариком Кравцовым. Не думаю, что ему понравится то, что вместо него со мной поедет этот парень.
– Да бог с ними, с делами…– вздохнул Андрей Сергеевич, и поймав мой изумлённый взгляд, добавил: – жизнь так коротка и непредсказуема, что я уже начинаю сожалеть о том, что за делами не заметил, как она пролетела. Лерочка, я не тиран, и хорошо вижу, как ты устала. В этом есть и моя вина, и я хочу её компенсировать. Я чувствую себя неплохо, пару недель как – нибудь без тебя продержусь.
– Но…
– Никаких «но»… – прервал Андрей Сергеевич, – а чтобы с тобой не произошло того, что случилось с Ритой, с тобой поедет Стас, и точка.
Я хотела сказать, что, во – первых, я не Рита, и беспокоиться обо мне вовсе не обязательно, а во – вторых, места для отдыха имею право выбирать сама, так же, как и ехать туда с тем, кто мне нравится, а не с приставленным боссом охранником.
Но… Одно его «но» может заставить замолчать любого. Вот умеет же человек расставлять акценты так, что не знаешь, чем и возразить. Хотя, чему я удивляюсь, по – другому создать такую империю, как у него, было бы невозможно. Ну и что мне делать? Рассказывать ему о легкомыслии его дочери, из – за которого, несмотря на мои советы и предостережения, с ней случилась такая беда, было бы хамством. Этого он не простит никогда, даже если знает не хуже меня, что всё действительно так и есть.
Немаловажную роль сыграло то, что я, со свойственной мне прагматичностью, решила воспользоваться тем, что он положил мне очень хороший оклад, и, понимая, что так будет не всегда, поторопилась выплатить ипотеку и купить кое – какую мебель. Поэтому никаких денежных запасов у меня нет и платить за наше путешествие будет он, а я снова попадаю в зависимость. Теперь я понимаю, почему Рита стала такой, какой она была. Несмотря на свою безграничную любовь к дочери, отец, не справляясь с нею, часто подавлял её своей железной волей, и она сопротивлялась как могла. А потом, чувствуя себя виноватым, отпускал вожжи и снова баловал. Но я сильнее неё и смогу вырваться из – под его гнёта. Теперь я точно уволюсь и уйду из этого дома сразу же, как только отработаю всё, что он в меня вложил.