– Отдавай.
– Ну смотри, а то опять заведёшь своё хочу – не хочу, буду – не буду…
– Я же сказала – отдавай.
Пока мы препирались, дверь открылась. Из неё вышел невысокий пожилой мужчина. Он что – то спросил у Адониса и стал разглядывать нас в упор.
– Знакомьтесь, это Илья, – сказал Адонис.
– Это и есть твой мастер? – спросил Стас, пожимая протянутую руку.
– Да, это он.
– А по – нашему он чё – нить соображает?
– Нет.
– Ну ладно, тогда ты будешь нашим посредником. Скажи ему, что вот этой девушке надо сделать всё по высшему классу, и объясни наши условия.
Адонис объяснил всё буквально в трёх словах. Илья кивнул и показал рукой на дверь, приглашая войти.
Я отрицательно замахала руками, и он снова обратился к своему земляку.
– Чего он хочет? – спросил Стас.
– Он говорит, что девушке совершенно нечего бояться, он гарантирует безопасность операции и приглашает в дом, чтобы вы имели возможность убедиться в том, что у него есть для этого все условия.
– А мы не помешаем его семье? Время уже довольно позднее… – спросил Стас.
– Он живёт один.
Стас повернулся ко мне и спросил:
– Ну так что, детка, ты идешь или нет?
– Стас, я тебе всё объяснила, и не нужно меня принуждать. Сходи сам, я тебе доверяю, а я прогуляюсь по свежему воздуху. Кажется, меня немножко укачало.
Мужчины ушли, и я осталась одна. На душе скребли кошки и накатило состояние глубокой депрессии, как будто мы делали что – то очень неправильное и нехорошее. Я вышла из машины и стала снимать панораму раскинувшегося внизу города и море, раскрашенное кровавым закатом. Вид был прекрасный, но я впервые в жизни не получала от своей работы никакого удовольствия, потому что поняла, что оказалась здесь вовсе не потому, что заработала своим тяжким трудом отдых на шикарном курорте, а чтобы послужить банальной подсадной уткой.
С Ильёй они прощались довольно долго, Стас держал в руках альбом, любовался пылающим море и обещал приехать завтра же, как только я сделаю свой выбор. И, хотя он всё время улыбался и шутил, я видела, что ему так же плохо, как и мне. Вылезая из машины возле отеля, он ненароком взглянул на свою руку, быстро похлопал себя по карманам и стал что – то искать на полу машины, потом спросил:
– Дорогая, ты случайно не находила мои часы?
– Нет, не находила.
Мы втроём облазили всю машину, но часов так и не нашли.
– Чёрт меня подери, – выругался Стас, – по – моему, я потерял их у Ильи или на пляже, где мы с тобой купались.
– Давайте я позвоню Илье, – сказал Адонис,– пусть поищет.
Он стал набирать номер, но, как оказалось, у него закончилась зарядка.
– Чёрт, у меня тоже закончилась… – расстроился Стас.
– Ладно, я позвоню из дома.
– Да ладно, не напрягайся, я сбегаю к нему сам. Подумаешь, какие – то двести пятьдесят ступенек. А если у Ильи их не будет, я позвоню тебе с утра пораньше, и мы съездим с тобой на пляж, пока их кто – нибудь не подобрал. Эта вещь мне очень дорога как память о моём отце.
– Конечно. Можешь звонить, как только рассветёт.
– Спасибо, друг. Езжай отдыхай. Милая, я постараюсь вернуться как можно быстрее, но, если ты сильно устала можешь меня не ждать.
Он и правда вернулся достаточно быстро, потный и усталый, что неудивительно. Преодолеть такое количество ступенек за время, пока я приняла душ и скачала съёмку с камеры на ноутбук под силу не каждому. На мой вопрос насчёт часов он молча покачал головой. Наверное, они действительно были ему очень дороги. Естественно, в ресторан мы не пошли. Пока он мылся, я заказала ужин в номер и села просматривать съёмку. Снимки были очень красивые, особенно те, что я сделала на обрыве, с которого Стас пытался взлететь. Выйдя из душа, он присоединился ко мне, и, согласившись, что снимки действительно замечательные, рассматривал их очень долго и внимательно, словно хотел запомнить каждый камень. Сегодня он перебрался в мою постель, предварительно спросив, не буду ли я кусаться, но эта шутка прозвучала как – то невесело, как будто его что – то тяготило. Он прижимал меня к себе так крепко, как будто боялся потерять, и я была счастлива.
Перед сном он спросил, не хочу ли я пить. Я хотела. Он принёс два полных стакана, один выпил сам, второй предложил мне. Я выпила и почти мгновенно провалилась в глубокий сон и проспала до одиннадцати дня. Такого со мной не бывало даже здесь, несмотря на разницу во времени и то, что я нахожусь на отдыхе. Напряженный график работы дисциплинировал, и, как бы поздно я не ложилась, просыпалась всегда не позже шести утра. Стас лежал рядом со мной. Я поднялась в туалет и увидела его часы, они лежали рядом на тумбочке.