- Как я - только тебе не приходилось прятаться! - рассмеялась Тэлия.
- Вот тут-то ты и ошибаешься! Мои наставники, видимо, считали, что каждый миг бодрствования я должен узнавать что-нибудь серьезное, полезное и скучное. Я устроил убежище на самом старом дереве в саду. Трудился над ним до тех пор, пока не стало совершенно невозможно увидеть меня с земли. Потом перетащил туда свои книги и стихи и удирал при первой же возможности. Ветерок, шевеливший листья деревьев, с обеих сторон обступивших дорогу, казалось, посмеивался над ребяческими выходками Криса. - Потом, когда мне исполнилось двенадцать, родители взяли меня ко двору. Не думаю, чтобы им когда-либо приходило в голову, что там же расположена и Коллегия. - Он улыбнулся. - Однако, если даже они об этом и забыли, то я - нет. Я надеялся, но когда ни один Спутник не встретил меня у ворот дворца, я отбросил мечты. Меня должны были представить двору на Празднике Весеннего Равноденствия, и я помню все, вплоть до того, что у меня на башмаках один шнурок не совсем подходил к другому. Я стоял возле отца, снаружи, в саду, ты знаешь где, когда на Празднество явился нежданный гость.
Тантрис тряхнул головой, и бубенцы на его уздечке запели. Крис усмехнулся и протянул руку, чтобы почесать его за ушами.
- Я знал, что означает появление Спутника, и все время озирался по сторонам, пытаясь увидеть того, кого он пришел Избрать. Я чуть с ума не сошел от счастья, когда наконец перестал вертеть головой и обнаружил, что он стоит прямо передо мной! А потом, когда я посмотрел ему в глаза... - Его голос замер.
- Это ни на что не похоже, верно? - негромко подсказала Тэлия. - И ты никогда не перестаешь удивляться случившемуся.
- Что верно, то верно, - согласился Крис почти про себя. - И тогда я понял, что никогда больше не буду одинок... - Он стряхнул с себя наваждение и продолжил буднично. - Ну, мои родители были оба очень горды. Не успел я и глазом моргнуть, как они уже пристроили меня в Коллегию. Как ни странно, теперь, когда я вырос, с ними стало легче ладить. Отец может относиться ко мне как к равному, и, мне кажется, мать с трудом вспоминает, что я один из ее отпрысков. Я думаю, они и правда никогда не знали, что делать с ребенком.
- Вероятно, нет, особенно учитывая, что между тобой и твоим братом такая большая разница в возрасте.
- Дирк даже не представляет, как я завидую, что у него есть такая семья, - вздохнул Крис.
- Ты так думаешь? - улыбнулась Тэлия. - Тогда почему же он все время берет тебя к себе домой?
- Мне это никогда не приходило в голову. Версту или около того они проехали в молчании.
- Тэлия, ты когда-нибудь скучаешь по своим родным?
- С тех пор, как нашла людей, которые действительно ко мне привязаны, - нет. Там, среди своих, я была белой вороной; в собственной семье чувствовала себя более чужой, чем когда-либо в Коллегии. Один из моих миленьких братцев обычно таскал у меня книги и дразнил меня "Герольдом Тэлией", чтобы довести до слез. Хотела бы я видеть его лицо, когда меня Избрали.
- Ты когда-нибудь думаешь о возвращении?
- Знаешь, когда-то я мечтала, что однажды благодаря какому-нибудь волшебству стану Герольдом - не забывай, я не знала об Избрании - и вернусь, одетая в Белое и осиянная славой. И тогда они все будут мне завидовать и жалеть, что плохо обходились со мной.
- А теперь?
- Ну, я однажды возвращалась назад, хотела попытаться "спасти" сестру, с которой была наиболее близка, - только затем, чтобы обнаружить, что она превратилась в чужого мне человека. Дальше Усадьбы я не заезжала, просто развернулась и возвратилась домой. Я не хотела больше видеть никого из них. Чего ради? Родители притворились, что я для них посторонняя, братья и сестры либо боялись меня, либо презирали: Герольды, знаешь ли, очень аморальны. Как там говорится в Книге Меро? Насчет того, как люди, с которыми ты вырос, реагируют на твою известность?
- "Никто не чтит пророка у родного очага его".
- Ну так это правда. Я решила оставить все как есть, зная, что мой пример показывает неудачникам, что выход все-таки существует.
Крис, похоже, не был склонен продолжать разговор, и Тэлия вновь вернулась мыслями к слухам, которые о ней распускались.
Они ядовиты, вот что. Уродливы и ядовиты.
И правдивы? - тихонько точило ее сомнение.
Тэлии хотелось отрицать, что в них есть хоть на грош правды, отрицать яростно. Но могла ли она? Если быть совершенно честной с самой собой могла ли?
Что касается Элспет - да, Тэлия не могла поверить, что внушала девочке зависимость от себя, пусть даже бессознательно. С тех пор, как Элспет снова начала вести себя по-человечески, Тэлия подталкивала ее к независимости, вынуждала самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность за их последствия.
Но остальное.., о, как коварно. Чтец Мыслей точно знает, когда он передает; то, что слышит воспринимающий, во многом похоже на обычный голос говорящего, только слова звучат словно глубоко в голове. Но когда передает она - сможет ли кто-нибудь определить, что она проецирует эмоции?
Сама она могла определить: посылка эмоций стоила сил и энергии.
Но если она будет возбуждена или встревожена - заметит ли она расход энергии?
Так ли необходимо даже бодрствовать, чтобы быть в состоянии передавать? Как насчет тех моментов, когда она спит? Как она может быть уверена в том, что делает ее спящий мозг, - ведь во сне он неподвластен контролю рассудка?
А как насчет простого считывания эмоционального состояния людей? Совершает ли она проступок, когда оценивает его и действует, основываясь на том, что узнала?
Как она может не считывать эмоции? Для нее это все равно, что для зрячего - различать цвета: ты просто видишь происходящее, если только кто-то намеренно не блокируется.
Сомнения осаждали Тэлию, образовав порочный круг, - одно давало пищу другому, пока Крис наконец не нарушил молчание.
- Первую остановку сделаем здесь; столица близко, так что здешние жители не изголодались по новостям, и очень маловероятно, чтобы мы понадобились им в официальном качестве. И все же простая вежливость требует как-то отблагодарить их за гостеприимство. Маленькие деревушки видят обученного Барда не чаще раза в месяц, поэтому они очень рады музыке даже в любительском исполнении. Ты бы согласилась спеть, если бы я сыграл?