— Там всё преувеличено. Их было четверо. — Фил усмехнулся, думая, что я шучу. Ему не нужно было знать, что это правда, половину из которой правительство двора лета скрыло. Если говорить честно, то тогда я пробралась в их тюрьму, обезвредила парочку охранников на входе, убила одну заключенную, а потом вышла из тюрьмы, потренировав свои навыки во владении мечом. Как раз тогда я и победила тех четырех гвардейцев.
— Опасная девушка. Надеюсь, я останусь жив, если приглашу тебя на ещё одно свидание? — один уголок моего рта приподнялся, потому что мой план медленно начинал работать.
— Попробуй. Если смелости хватит. — официант принес нам еду, и беседа продолжилась уже более плавно.
…
— Джесс, ты пришла! — все солдаты у костра обрадовались моему приходу, поэтому сразу зачем-то начали суетиться. Я никогда не хотела, чтобы мой статус что-то менял, но, похоже, здесь изменилась обстановка не из-за моего положения в обществе. По их лицам я поняла, что они просто были рады, что я пришла к ним.
Они освободили место, чтобы я села около огня, а потом подали кружку с горячим чаем. Сейчас он был мне необходим как никогда раньше. Я не видела здесь тех, с кем была близко знакома. Томас, Мэйсон и Джон пропали. Я обернулась, чтобы отыскать их глазами, но увидела только, как солдаты тренируются.
— Ребят, а почему они не с вами? — все удивленно переглянулись. Но я не могла найти причины, чтобы тренироваться в такое время суток, когда можно отдыхать у костра или спать в палатке, пытаясь восстановиться до следующего дня. Мышцы после наших боев иногда ныли даже у меня, что говорить о солдатах.
— Ты же сама говорила нам тренироваться. — я кивнула, ожидая продолжения этого предложения. Я просила их, чтобы они отточили навыки, потому что для гвардейцев они уже были натренированы, но для войны — готовы не до конца.
— У них не получаются приёмы, так что они не могут освободиться. — я нахмурила брови, потому что смутилась из-за того, что они теперь мучаются днями и ночами, выкладывая все силы на отработку моих заданий.
— И дело не в тебе, они теперь сами хотят научиться. — я расслабилась, спокойно улыбнувшись. Меня радовало то, как поменялся настрой солдат за время моего пребывания здесь.
— Это хорошо, но пусть присоединяются к нам как можно скорее. — мой голос был хриплым и тихим, но все замолкали, когда я говорила, так что меня было отчетливо слышно. Меня кто-то накрыл пледом, который давал дополнительное тепло. Озноб так и не прошёл с тюрьмы, поэтому я старалась согреваться любыми возможными способами. Чай, костер и плед были таковыми.
Я повернулась, увидев, как Томас опустился рядом со мной, немного приобнимая меня. Он взял мои руки в свои, грея их гораздо лучше огня. Он не произносил ни слова, но впервые мне захотелось быть мягкой и нежной. Он знал, что мне тяжело, и мне не нужно было притворяться, что всё хорошо перед ним.
— Будешь чай? — я протянула ему ещё одну кружку, которую он тут же взял.
— Спасибо. — я положила голову ему на плечо, понимая, что усталость скоро окончательно заберет все мои силы себе.
— Джессика, расскажите историю из своей жизни! — кто-то из солдат выкрикнул эту фразу, и все тут же поддерживающе закивали.
— У неё болит горло, она не может. — все поникли, потому что мои приключения были интересны многим. Я не могла подвести солдат, просто из-за того что я попала в тюрьму по ошибке.
— Нет, могу, просто буду аккуратна с голосом. — Томас покачал головой, но тоже улыбнулся.
Я знала, как завладеть вниманием аудитории, но никогда не думала, что смогу внушать уважение так, что когда я начала говорить, все замолчали. В этот вечер на территории замка двора зимы был слышен только мой голос и треск огня.
Кристиан
Она сидела у костра, рассказывая какую-то историю, которую мне не было слышно. Она была так прекрасна, когда улыбалась, вовлекаясь в свой рассказ. Её естественная улыбка, которую не часто можно было увидеть, пленила. Хотелось напиться, чтобы все забыть, но я напоминал себе про свою должность, которая накладывала на меня так много обязательств.
Филипп поступил ужасно с девушкой, которая вроде бы привлекла его, и я бы убил братца, но я никогда не хотел навредить своей семье. Лучше было не вспоминать о нём, потому что как только я подумал об этом, брат тут же подошёл ко мне.
— Отец ничего не сказал. Он будет разбираться, какое наказание ей понести. — я сглотнул, зная, что не только отец будет это решать, а ещё и совет. А совет никогда не оправдает валькирию, напавшую на принца.