— Да. — Кристиан даже запрокинул голову. Я очень хотела к нему подойти и сказать, что всё будет хорошо, что я не волноюсь, хоть это не было правдой.
— Возникали ли у тебя мысли убить его или кого-то из семьи правителей?
— Да, были, но я никогда не хотела воплотить их в жизни. — отец посмотрел на всех присутствующих.
— Тогда я назначаю тебе приговор. Две недели в тюрьме без посещений. — я встала, на глаза наворачивались слезы.
Меня всё же обвинили в том, что я не хотела сделать. Я говорила по существу, но похоже, нужно было врать. Я смотрела перед собой, казалось, что мира не было. Я ушла в себя, не замечая, что происходит. Я начала выходить из зала, увидев, что Филипп тоже не ожидал такого срока.
— Джесс… Джесс! — но я уже не слушала Кристиана, ускорив шаг.
Открыв двери, ребята хотели подойти ко мне, но я пронеслась мимо них. По щекам же текли слезы, мне не хотелось в мою комнату, поэтому я поднялась на крышу, откуда открывался прекрасный вид.
Я чуть ли не кричала, слезы текли по щекам с новыми силами. Мне было все равно, что меня осудили даже на такой длинный срок, мне было обидно до боли в сердце, что Филипп не заступился за меня, хотя я никогда бы ему не навредила. Две недели там, и можно будет сразу объявлять меня мертвой. Без посещений значило, что мне никто не может принести ни теплую одежду, ни немного побольше еды. Я обняла колени, пытаясь отдышаться.
“Ты лучшее, что случалось в моей жизни!” “Ты невероятная девушка.” “Я тебя никогда не брошу.” Он обещал, он клялся, что не уйдет, хотя сейчас с легкостью отказался от меня, как будто всех тех прогулок, объятий, чувств не было. Он не предал, как это обычно со мной бывает, он просто ничего не сделал, чтобы помочь мне. И вроде бы все осталось также, как и было, но внутри что-то изменилось. Сердце разорвалось на многие кусочки, ровно настолько, сколько было моментов вместе, а их было много. Каждый осколок впивался в органы, отчего становилась трудно дышать. Я подняла красные глаза на небо. Я смотрела на закат, не понимая, почему сегодня он отличался от обычного.
…
Открыв глаза, я не знала, сколько пробыла здесь. Солнце уже поднялось над горизонтом, но мне не хотелось никуда уходить. На крыше дул ветерок, но здесь было тепло из-за магии. Мне на плечи был накинут плед, хотя я не помнила, как это произошло.
— Доброе утро. — я подняла взгляд на Кристиана. — Готова спуститься к друзьям?
Я отрицательно покачала головой, идти никуда не хотелось. Поэтому Кристиан сел на пол рядом и улыбнулся.
— Что? — я не понимала, почему он такой счастливый.
— Если тебе будет легче, то брат тоже убит этой новостью. — я хмыкнула.
— Неужели, на меня ещё и его убийство повесят? — тут уже Кристиан рассмеялся. У нас с ним сложились такие странные отношения. Он был слишком груб и холоден для меня, его жестокость не знала границ, но несмотря на этот характер он всегда заступался за своих друзей, был справедливым и заботливым.
— Про тебя спрашивали твои парни. — такое прозвище этой компании командиров появилось просто так, но оно было таким родным. — Они переживают.
— Зря. Я не волнуюсь, это же ерунда. — он недоверчиво на меня посмотрел. — Мне нужно съездить во двор весны.
— Зачем?
— У меня там брат, хочу проведать перед окончанием контракта.
— Хорошо, у тебя три дня. Два на дорогу и один там. — он встал, оставив меня одну сидеть на крыше. — Прощай, Джессика Флетчер.
— Ваше Высочество. — я опустила голову, как в поклоне, и когда подняла её, то увидела знакомую до боли улыбку. Его глаза были грустные, но в них было что-то, что я раньше упускала. Тоска. И огонь, так похожий на его характер, который я полюбила.
Глава 8
Кристиан
Я смотрел в окно, как она прощается с ребятами и садится на лошадь, уезжая с моей территории. Я бы никуда её не отпустил, заперев в комнате, но в памяти всплыло, что она — не моя собственность. Вряд ли она вернется, и вряд ли я поеду вслед за ней если что, но я надеялся, что это будет обдуманное решение.
— Ты отпустил её? — отец ворвался ко мне в кабинет. — Ты совесть потерял?
— Ей нужно было увидеть брата.
— Она может не вернуться, и кто тогда будет отвечать за её проступок? — он был в ярости, а я спокоен и жесток, как и всегда. Он воспитал меня таким, но каждый год задавался вопросом, почему я вырос с таким невыносимым характером.
— Я. Это моя вина, а не её.
— Зря я тебя посадил на престол. — я холодно улыбнулся, такое слышать было мне не впервой.
— Да, зря, потому что я не только стал хорошим правителем, но и стал гораздо лучше тебя. Тебя боялись, даже собственные сыновья, а меня уважают.