Теория Тали была верной. Несмотря на давку, мы шли так быстрее. Мне это не нравилось. Я видела по напряженному телу Тали, что и ей тоже. Каждое слово и жест были продуманы. Мы шли весь день, и когда стало слишком темно, мы сделали то же, что и все — нашли место у дороги, чтобы устроиться на ночлег. Недоверие было не настолько большим, чтобы мешать кому-то подходить к огню: все собирали хворост, все грелись. У нас не было запасов, мы пошли рыбачить на озеру вместе со многими. Нам везло, или мы были опытнее. Мы поделились уловом с семьей, что шла рядом с нами, с фермером, его женой и двумя скромными дочерьми. Девочки были почти того возраста, какого была я, когда Силовики пришли в Лес воронов и разорвали мой мир. Я не знала, почему их взяли на Собрание.
Мы пришли к Скрытым водам, где воины-призраки признали в Тали связь с их благородным атаманом. Она шла, ее метки были скрыты, а люди растянулись впереди и позади, все молчали и тревожно озирались. Все знали, что здесь есть призраки. Может, только мы с Тали видели их лично, хотя сейчас их было только слышно: в холоде ветра, свистевшем в долине в форме чаши, было эхо рожка и барабана.
— Мы приветствуем вас, — прошептала я в шаль. — Мы чтим вас. Сегодня нам придется пройти мимо, — рядом со мной шла Тали, глаза ее блестели от воспоминаний, а зубы были стиснуты. Я ткнула ее локтем, жалуясь:
— Я не успеваю за тобой, Люда.
Она опустила плечи, замедлила шаги и стала похожей на девушку, а не воина.
— Мне это не нравится, — прошептала она. — Не нравится так идти.
— Мне тоже. Надеюсь, осталось немного.
Она моргнула и замолчала. Калла и Люда шли на Собрание впервые. Чем ближе мы были к Летнему форту, тем важнее было играть роли весь день.
У Глубоководья мы снова встретили шумных парней. Они ночевали неподалеку и мешали всем спать, громко рассказывая истории. Пара с дочерьми постарались устроиться как можно дальше от них, мы с Тали были неподалеку от них, но вдали от огня. Мы ели холодную рыбу, оставшуюся с прошлой ночи, а потом легли спать. Но голоса звучали дальше, громкие, неразборчивые из-за эля.
— Бездарная моль, я побью тебя с легкостью!
— Только попробуй, слизняк! Ты у меня получишь.
— Может, имена назовете? Я куда больший мужчина, чем вы!
— Встань и покажи! Мы и узнаем!
— Калла, — резко прошептала Тали. Юноши бились и втягивали в бой других мужчин. Кто-то побежал и наткнулся на двух девочек, те закричали от страха, их отец поднялся на ноги и сжал кулаки. — Вставай и медленно отступай, — в тени, из виду, от беды. Я поднялась на ноги.
Фермер закрыл собой дочерей и столкнулся с тем, кто их разбудил.
— Прочь, хам. И приглуши громкость, люди хотят спать.
— Калла, двигайся.
Я пятилась, уходила из озаренного огнем круга.
— Кого ты назвал хамом, старик? Давай, ударь меня!
— Успокойся, — сказал фермер, не поддаваясь. Жена за ним обняла дочерей, словно курочка, крыльями защищающая цыплят. — Ты перебрал эля, это я вижу. Вдохни, отойди и дай всем отдохнуть. Здесь есть дети, — он отлично владел собой.
— Ты о девочках за тобой? Дети? Эти девчата уже взрослые. Одну мне, другую моему другу там…
Фермер ударил его в челюсть, и тот упал, как срубленное дерево. Это должно было все закончить, но рев других парней возвестил об их приближении, и глупая потасовка стала чем-то опаснее. Фермер был сильным и трезвым, но злым, а парни медленными из-за эля, но их было шестеро или семеро, а он один. Другие путники пятились в тени, не желая вмешиваться. Женщина и две девочки застыли от стража, фермер получал удар за ударом. Он шатался, едва попадал по цели, лицо покраснело от усилий. Его держали двое. Еще двое двинулись к матери с детьми.
Я не могла использовать дар среди людей.
Но как я могла стоять в стороне, когда ранили невинного человека, а девочек грозили изнасиловать? Парень пытался вырвать из хватки жены фермера одну из дочерей. Другой схватил вторую дочь и закинул ее, кричащую, на плечо.
— Эта моя! — закричал он.
Фермер лежал, его били двое парней. Я дрожала от страха и смятения, я хотела убежать и что-то сделать.
— Оставьте его в покое! — Тали вышла вперед с посохом в руке. — Назад, быстро.
Ее голос звучал спокойно и властно. Огонь отбрасывал серые и золотые узоры на ее лицо, она казалась мстительной богиней из древних времен. Я не успела вдохнуть, а она исполнила череду точных ударов ботинками и посохом, и два нападающих лежали на земле рядом с фермером. — Ты! Поставил девочку на место, или будешь лежать с ними. Остальные — назад. Вы ведете себя отвратительно.