— Вот не знал, — удивился учёный.
— Давайте обсудим варианты. Нужно выработать комплекс мер, которые позволят нам эффективно работать вместе, — сказал капитан.
Учёные с радостью согласились. Работы впереди было ещё много, и никому не хотелось отвлекаться на мелочи: они должны решаться загодя.
* * *Система Белой приближалась. Один раз на пути оказывался астероид, но системы дальнего обнаружения вовремя подали тревогу, и рейнджер ушёл от столкновения. «Непобедимый» по-прежнему шёл впереди на расстоянии световой минуты, прощупывая пространство, но ни одного вражеского корабля не замечал. Вполне возможно, что те находились за какой-либо планетой. Планетарная система избавилась от большинства мелких тел ещё во время сброса оболочки звезды, поэтому спрятаться каргонцам было практически негде. Сканеры ближнего действия отображали почти всю систему, но за планеты заглянуть не могли.
— Траектория рассчитана, — сказала навигатор. — Мы можем изменить угол полёта на градус и выполнить гравитационный манёвр у Белой-4. Газовый гигант уменьшит нашу скорость примерно на двенадцать процентов. Сэкономим энергию.
— Выведи траекторию на мой терминал, — ответил капитан.
Монитор засветился. На нём отобразилась карта системы. «Звёздный Ястреб» подходил к ней под небольшим углом. Жёлтая линия отобразила возможную траекторию полёта. Вторая планета как раз находилась в удобном месте: рейнджер долетал до неё с минимальными затратами энергии.
— Связь с «Непобедимым», — скомандовал Фаррел.
Установка соединения заняла несколько секунд. На мониторе Фаррел увидел капитана крейсера Николаенко.
— Рад вас видеть, Фаррел, — сказал тот.
— Взаимно. Примите пакет поправок в траекторию.
Через секунду, когда информация была обработана, Николаенко сказал:
— Принято. Тогда мы пойдём чуть «левее» вас.
На карте высветилась ещё одна линия. «Непобедимый» планировал закрыть собой рейнджер от вероятного противника.
— Что ж, так и поступим, — согласился капитан.
Гравитационный манёвр прошёл удачно. Корабли шли по заданной траектории. Наконец, все испытания оказались позади, и через день оба корабля вышли на орбиту мёртвой планеты, зависнув над ней. Если бы не контуры искривления все перемещения заняли бы около месяца.
Капитан Фаррел смотрел через обзорный экран, но в видимом диапазоне ничего не удавалось разглядеть: звезда практически не светила. Лишь гравитометры и сканеры позволяли определить контуры второй планеты.
— Завершено сканирование орбиты, — доложил Ястреб. — Объектов искусственного происхождения не обнаружено.
«По всей видимости, гостей нет. Странно», — подумал капитан. — «Но пока ещё рано делать выводы»
Через несколько часов, когда орбита стабилизировалась и «Звёздный Ястреб» повис над точкой выгрузки, можно было начать разведку.
— Приступить к предварительному сканированию местности по координатам 76 градусов северной широты и 22 западной долготы, — скомандовал капитан. — Передача на мостик в режиме реального времени.
Главный инженер Вязов передал команду интеллекту корабля. Через мгновение обзорный экран высветил контуры поверхности. По диагонали снимка виднелся солидный шрам каньона. Затем удалось разглядеть и детали.
— Ястреб, сравни полученные снимки и архивные.
— Одну минуту… — ответил компьютер и через мгновение добавил. — Снимки полностью совпадают. Никаких источников энергии и теплоизлучения не обнаружено.
— Да, по всей видимости, никого…
— Капитан, вас вызывает Белоусов, — сказал связист.
— Давай его мне.
Небольшой экран на приборной панели засветился, показав лицо учёного. Тот, как руководитель экспедиции имел право быть в курсе всех событий, хотя Фаррел предпочёл бы работать без его надзора.
— Здравствуйте, Александр Николаевич, — сказал капитан.
— Доброе утро, господин Фаррел. Мне доложили, что мы уже на месте. Когда начнём высадку?
— Как только убедимся, что нет посторонних.
— Вы намерены высадить десант?
— Верно.
— Но они же могут всё испортить! — воскликнул Белоусов.
— У вас есть предложения?..
— Я высаживаюсь немедленно. Вы можете послать несколько своих «головорезов», но мне бы не хотелось их видеть… — Белоусов продолжал говорить, но капитан его не слушал. Он уже всё решил. Фаррел и раньше понимал одержимость учёных, но сейчас цена ошибки могла стоить очень дорого, вплоть до прекращения перемирия.