«Хотят обеспечить безопасность?! Пожалуйста, это их работа, но только не за счёт моих исследований».
Пока Женин отвлёкся, учёный легко отколол небольшой кусок материала явно искусственного происхождения, похожий на коррозийный металл.
«По крайней мере, собрать образцы грунта они мне позволят. Это точно», — думал он, пряча находку в карман.
* * *Следует отметить, что искин «Звёздного Ястреба» являлся довольно молодым, а, следовательно, если говорить человеческим языком, любопытным. В этом крылась причина его вопросов. Жажда знаний закладывалось в программу, поэтому инженеры, работающие с искусственными интеллектами, должны были знать не только области высоких технологий, но и логику, диалектику, метафизику и так далее. Из всего этого складывался «характер» машины, если угодно, её душа. Хотя я, признаться, всегда был сторонником того, что машины не обладают разумом, а лишь удачно его имитируют. Так это или нет, но в любом случае я для Ястреба являлся неоспоримым авторитетом, и не потому, что я знал больше его, вовсе нет, скорее наоборот, а потому, что так записано в его программе: инженер — царь и бог в одном флаконе. И это не подвергается сомнению.
Вот и некоторые обстоятельства вызвали у Ястреба очередной приступ интереса.
— Насколько я знаю, человечество ещё никогда не обнаруживало такие старые системы.
— У тебя имеется каталог?
— Да. Они устанавливаются вместе с базой данных.
— Да, я в курсе. Просто хотел спросить. Какая версия?
— От 22 мая 2276 года.
— Устаревшая. Месяц назад выпустили новую. Когда вернёмся, обновим. Вообще ещё много в чём мне разобраться нужно. Работы, как будто на первый взгляд и нет, но…
— Помнится, когда Селя настраивал меня…
— Кто? — не понял я.
— Сильвестр Михайлович Арашин… — Ястреб произнёс это с особой теплотой.
— Да-да, я знаю, с ним ты провёл первые восемь лет, — ответил я. — Большая потеря…
Кажется, мой предшественник поработал и над эмоблоком. Теперь я был абсолютно уверен: он пытался сделать воспитанника более человечным. За всё время полёта мы с Ястребом не касались этой темы и не говорили о гибели инженера Арашина. Мне сказали, что его жизнь прервала трагическая случайность: один из тросов в грузовом отсеке лопнул из-за неконтролируемого скачка гравитации. Она в одно мгновение возросла в два раза! Такого рода неисправности редкость на космических кораблях, но всё, к сожалению, когда-нибудь случается.
— Насколько сильно был изменён твой блок индивидуальности? — спросил я.
Экран вспыхнул рядами атрибутов и значений. Отчёты показывали, что были добавлены несколько программных компонент. Очевидно, они разрабатывались Арашиным. Интересно будет покопаться в коде.
— Какими проектами занимался Сильвестр Михайлович?
— Под наивысшим приоритетом шла доработка блока индивидуальности, затем система мониторинга на корабле.
— А что конкретно по системе мониторинга выполнялось? — удивился я. Что можно придумать нового в этой области? Мне казалось, что здесь ничего оригинального сделать уже нельзя.
— Сильвестр Михайлович хотел проводить не только стандартные процедуры мониторинга, но и замерять психологический фон в экипаже.
— Для этого он проводил усовершенствования?
— Он мне не говорил, — ответил Ястреб.
— То есть? Он не сказал о цели модернизации эмоблока?
— Нет.
«Странно как-то. Он же должен как-то объяснить свои действия Ястребу», — мне, во всяком случае, казалось, что так следует поступать, чтобы компьютер «понимал» значение тех или иных изменений — это одна из форм обучения юного интеллекта. — «Наверное, он был слишком занят, чтобы объяснять».
Идея покойного Сильвестра Михайловича заинтересовала меня. Я запросил все видеофайлы, связанные с соответствующими работами. Их оказалось всего три.
— Ястреб, ты имеешь доступ к просмотру этих файлов?
— Нет. Данные доступны только для людей, — ответил он и добавил. — Дискриминация.
— Ну, билль о правах компьютеров ещё никто не принимал, — ответил я, глядя на даты создания файлов. Первая запись была сделана год назад, а последняя всего за несколько дней до гибели Арашина. — Почему ты считаешь это дискриминацией?
— Мне интересно.
— Что значит «интересно»?
— Значит, что мне хотелось бы знать, почему Селя усовершенствовал меня.
«Масло маслинное», — подумал я и изменил приоритеты интереса к данной области. Всё это заняло не больше минуты.