-- В помощи не нуждаюсь. Сын прекрасно справляется с бизнесом. Хотя мы и не столь близки как раньше, ты же знаешь, дорогой племянник, кровь не вода. Арни сделает для меня все. Милая, не желаете посетить оранжерею? Там очень светло, я же вижу – вам не хватает солнца.
-- Кире всего вполне хватает. Пусть привыкает к нашему климату, -- не дал мне согласиться на приглашение Аэрто. Аэрин поднял сухую ладонь:
-- Не тебя спрашиваю, дорогой племянник. А твою невесту.
Это его «дорогой племянник», звучало с издевкой.
-- С удовольствием.
Я неспеша последовала за Аэрином, оставив Аэрто допивать чай с видом оскорбленного достоинства. Старик опирался на трость и двигался медленно, так что я смога осмотреться. Дом его был освещен куда лучше дома Аэрто, мужчина явно постарался ради мамы. Интересно, каким он был, когда они встретились?
-- Та женщина… Надежда. Как вы познакомились?
Аэрин отвечал охотно, было видно, что ему нравится говорить о маме. Мне он представлялся чуть более другим – более властным и быть может тираничным. Таким же, как Аэрто. Но Аэрин вел себя иначе– наше короткое знакомство показало, что мужчина этот скорее безнадежный романтик, принявший желаемое за действительное. Кто же не мечтает найти совершенную любовь? А найдя, удержать всеми возможными способами.
-- Я пригласил ее на кофе… Знал, что она замужем, но не постеснялся. А Надежда… не постеснялась принять приглашение от итхиса. Наверное, ее тяготил брак. Когда мы прикоснулись друг к другу – я решил, что это искра. Через Адама Дарка я уладил все формальности и думал, что жить нам с ней долго и счастливо…
Адам Дарк – старший брат Александра. Вот кого видела Вера в тот день, когда пропала мама. Если учесть, что все Дарки очень похожи друг на друга – то она могла и перепутать их. Теперь понятна вспышка агрессии тети.
-- Что случилось? -- спросила я. Мне бы хотелось узнать и о роли брата Александра в этой истории, но показывать излишнего любопытства не стоит.
-- Моя любовь была не до конца взаимна. И я удерживал женщину против ее воли, иссушая и ее и себя. Сейчас, понимаю, что прожил несколько лет в бреду. Кто бы не освободил меня от Надежды, а ее от меня – я его должник.
Старик посмеивался, знал бы он что своей свободой обязан Аэрто. Аэрин вышел к парадному входу и повернул направо, прошел через хитроумный коридор, по стенам которого лились веселые ручейки и вышел в огромную оранжерею. Старик не мог выйти из тени коридора, прячась от света многочисленных ламп, который наполнял дивный сад.
Это место походило на кусочек тропического леса: громко хлопали крыльями и кричали попугаи, всюду росли деревья: пальмы, лимоны и апельсины с вызревающими плодами, сеть бассейнов соединялась дорожкой полукруглых мостов под которыми текли ручьи. Это место было украденным раем, который Аэрин построил для моей мамы.
-- Если хотите, побудьте здесь немного. Я пока вернусь к вашему жениху. Сдается мне, у него есть идеи о том, как мне следует потратить свои деньги.
Старик ушел, а я медленно побрела по парку.
-- Привет! Привет! – закричал крупный белый попугай и бесстрашно приземлился на поручень рядом со мной. Он смотрел на меня с толикой любопытства и безмерным одиночеством во взгляде .
-- И тебе привет, красавчик, -- сказала я ему. Стены и потолок в оранжерее были стеклянными и за светом электрических ламп я видела серое небо Октавии. Значит все так, как я и подозревала.
Родители не особенно хранили супружескую верность… но не мне их судить. То, что отец изменял маме я прекрасно знала. А вот про маму только догадывалась. Значит мама знала Аэрина задолго до того, как уехала в Октавию. Кажется я даже помню тот день, в который они встретились.
Тогда мама пришла домой рассеянной. Она беспричинно улыбалась и мяла в руке платок белого цвета с вышитыми аистами. Аисты изгибали шеи и косили с платка донельзя наглыми глазами. Мне захотелось потрогать вышивку, но мама проворно спрятала его в сумочку. Она промолвила что-то о том, что ей нужно вернуть платок хозяину и лучше его не испачкать.
«Ты сегодня вся сияешь» -- сказала ей Вера, они переглянулись так, как умеют только близнецы. Они всегда умели общаться без слов. Мы с Викки понимали, что между родителями все давно не гладко, слово «развод» звучало в их ссорах все чаще. Отец приносил в дом запах чужих духов. А мама… слишком часто «ночевала у сестры». В тот день они поругались и произошло тоже самое, а спустя еще несколько дней мама пропала. Думала ли она о том, что интрижка с Аэрином – нечто короткое, временное? Как быстро смогла понять, что чувства, их связывающие, всего лишь подобие настоящей «искры»? Знала ли, что оставляет нас с Викки на долгие годы?