* * *
Похороны мамы прошли спокойно, красиво и с достоинством. Мы выехали на катере в море, Александр раздобыл где-то скрипача, который играл спокойную и печальную мелодию. Каждая из нас сказала про маму несколько добрых слов.
- Она была половиной моей души, -- сказала Вера.
-- Она была лучшей мамой на свете, -- поддержала ее Викки.
-- Мы всегда будем любить ее, -- закончила я. Босс стоял в стороне, одетый в строгий черный костюм. Он ничего не говорил, а наблюдал, скрывшись от лучей закатного солнца.
Пепел отправился в море, но не сразу. Подхваченный резким порывом ветра он взлетел над водой, словно душа мамы вырвалась на свободу. А затем в невесомом поцелуе прильнул к воде и растворился в ней. «Прощай, мама» -- прошептала я и почувствовала, как горячие слезы рассекают мои щеки. Я нашла ее, спасла из Октавии только для того, чтобы потерять. Чувство вины грызло изнутри, ведь не забери я ее от Аэрина, она бы все еще была жива. Бродила бы словно принцесса по заколдованному замку, гуляла по своей оранжерее, разговаривала с белоголовым попугаем.
Внезапно над водой разнесся громкий звук. Мы задрали головы, чтобы увидеть его источник, и только Александр оставался спокоен. В ответ на мой растерянный взгляд, босс сказал:
-- Я подумал, Аэрин имеет право знать, что случилось. Он не успел приехать, да и посчитал, что ему здесь будут не рады, но не поучаствовать в похоронах не мог.
Никто не посмел осудить Александра за его самоуправство. В конце концов то, что он сделал было правильно. И даже Вера, острая на язык, притихла, с восхищением смотрела вверх. С неба словно капли крови посыпались розы. Они летели в воду, накрывая собой всю бухту. Тысячи и тысячи розовых бутонов кроваво-алого оттенка льнули к воде, замирали на ней молчаливым признанием в чужом горе. Многим позже я узнала, что цветы, устлавшие бухту Балос были канадскими розами сорта Надежда. Узнала, потому что на похоронах самого Аэрина были такие же. Мужчина пережил мою маму не надолго, он умер спустя неделю после ее смерти. От горя.
Глава 14. О плате за любовь.
Согласно последней воле младшего брата короля Октавии, Аэрина Висбурга нам с сестрой полагалось ежемесячное содержание в размере моей годовой заработной платы. Когда Викки узнала об этом прощальном подарке, она долго ругалась сквозь стиснутые зубы: «Что же теперь, юриспруденция станет для меня просто эксцентричным хобби?!». В ответ на ее душевные терзания, я похлопала сестру по плечу и поздравила со вступлением в клуб богатых засранцев. Конечно, был шанс, что наследники Аэрина оспорят завещание, но он казался мне ничтожно маленьким потому, что для родственников короля, а главное – владельцев банка «Алика» эти деньги – капля в море.
Цифры скакали на экране телефона, и у меня никак не укладывалось в голове, что это все – мое. Всю жизнь я мечтала иметь столько денег, чтобы ни в чем себе не отказывать. И вот мечта сбылась. Сбылась бы и раньше, но мама ревностно оберегала тайну нашего с Викки существования от Аэрина и ему подобных. Будто чувствовала, чем грозит для нас погружение в мир итхисов. Я не смогла сдержаться от шпильки в адрес отца, и отправила фотографию выписки со своего банковского счета и сообщением «Я же говорила, мне не нужны твои деньги. Любовник мамы выполнил твою работу и позаботился о нас».
Это было глупо и по-детски, но эти гадкие слова заставили почувствовать меня себя восхитительно. Мой отец принадлежал к тому типу людей, для которых женщина была красивым дополнением к мужчине. Он смеялся над идеей Викки стать адвокатом, а вот мою любовь к высоким каблукам и красивым нарядам одобрял. И вообще считал главным женским достоинством именно красоту. Поэтому вкладывал в силиконового монстра, которым стала его новая жена, баснословные суммы. То, что мама ушла от него к мужчине, гораздо состоятельнее его и выше по положению несомненно ранило его в самое сердце. Теперь то я понимала причину его бессильной злости. Найди мама простого, честного работягу, он бы принял это. Быть может даже не стал опустошать счет Викки на обучение. Однако то, что мама стала встречаться с итхисом разозлило его не на шутку. И эта злость на нее перекинулась и на нас.
Аэрин умер. Странно было испытывать симпатию к человеку, которого я видела один раз в жизни и то мельком. Еще глупее было сочувствовать ему, ведь он маму похитил и какое-то время удерживал против воли. Но я думала о брате короля и улыбалась. Потому что он любил маму, сильно и беззаветно, пусть и была эта любовь вызвана действием псевдо искры. А еще и потому, что Аэрин своим прощальным подарком дал мне возможность почувствовать полную свободу. Мне больше не придется работать ни дня в своей жизни. Так как же я этой жизнью распоряжусь?