Я стояла, наклонившись вниз, широко расставив ноги, и пыталась достать локтями до пола, когда дверь открылась, и Александр соизволил выйти из своего кабинета. Он смущенно кашлянул, я тут же собрала ноги и разогнулась. Неудобно вышло... Я постаралась оправдаться:
- Извините, просто от долгого сидения на стуле очень затекает спина.
Он улыбнулся, в глазах его плясали смешинки:
- Я не возражаю, что ты...
Мы спустились на лифте, пешком дошли до нашего любимого круглосуточного кафе в стиле Америки шестидесятых, забились в укромный уголок. Александр заказал себе гамбургер слабой прожарки, я взяла пасту. Чтобы не молчать в ожидании официанта я легкомысленно поинтересовалась:
- Что же такого ты сказал Аделине, что она едва голову мне не откусила, когда вышла?
Александр замер, будто я спросила его о чем-то очень серьезном, сделал глоток колы, посмотрел на меня, на едущий над нашими головами игрушечный паровозик, снова на меня, снова на паровозик. И когда я уже хотела попросить его не отвечать, раз это так для него сложно, он произнес низким, рычащим голосом:
- Я сказал ей, что не желаю ехать в Октавию, потому что я люблю тебя.
Глава 9.
Мне послышалось? Или я схожу с ума? Неужели Александр сейчас сказал, что любит меня? Пришла моя очередь смотреть на паровозик, так неспешно катящийся над нашими головами, блестящие рельсы, красные вагончики, безразличный и неизменный ход. Смотреть на паровозик, если я сейчас взгляну на Александра, то не сдержусь, разрыдаюсь, брошусь ему на грудь.
А вдруг он пошутил, или снова сыграл в эту игру перед Аделиной, лишь бы позлить ее. Но Александр продолжил говорить, неспешно, устало, так, будто слова даются ему очень тяжело:
- Когда я сегодня сказал вам, что то, что вы эдоэртэ не повлияло на меня, я солгал. - Какие интересные колесики у этого паровозика, смотреть на него, не смотреть на Даскара, так страшно.
- Кира... После того как я прикоснулся к тебе, я испытываю болезненную потребность быть рядом. И я прекрасно осознаю неестественность своего влечения...поэтому не хочу, чтобы это как то повлияло на наши рабочие отношения.
Даскар замолчал. Я больше не могла отвлеченно слушать его, я повернулась и посмотрела на него, сидящего так близко на большом алом сиденье. В глазах его плескалась столь не свойственная ему неуверенность, он ждал моей реакции на его слова. Черт, первый раз в жизни, когда нужно что-то сказать, я не способна вымолвить ни слова. В душе я танцевала, прыгала с помпонами, сладкая нега охватила все мое существо и это было так хорошо, что я не могла открыть рта. Александр неправильно истолковал мое молчание, поэтому попытался подняться с места, черт, неужели он сейчас убежит, как школьница, признавшаяся в своих чувствах.
Что же со мной не так? Почему я молчу? Я схватила его за руку, он вздрогнул. В глазах его стояла такая мука, что я удивилась, как я раньше не поняла, что он чувствует то же самое. Воистину, влюбленные - слепы. Словно какая-то невидимая сила решила мне помочь, в ресторане вдруг на всю громкость заиграла I put a spell on you, Скримин Джей.
Я придвинулась к нему ближе, еще ближе, но мне было мало. Воспользовавшись еще одним преимуществом спортивного костюма я залезла ему на колени, оседлав его, и обняла так, что его голова оказалась на уровне моей груди.
- Слушай. - Только и смогла произнести я. Сердце мое колотилось пойманной птицей, быстро, легко, радостно. - Только ради тебя оно так бьется.
Александр обнял меня, руки его скользили по моей спине, теплые и необыкновенно нежные, он дрожал. Я запустила пальцы ему в волосы, провела по остроконечным ушам. Я любила его всего, все его существо и он отвечал мне взаимностью. Так какая разница, что нас связывало, магия итхисов, моя суть "эдоэртэ" и что-то еще. Я люблю его люблю, люблю...
За нашими спинами раздался деликатный смешок. Официант, который принес наш заказ, заикаясь, сказал:
- И..извините, но гости жалуются на ваше поведение.
Видимо на наших с Александром лицах отразилась одинаковая эмоция, на моем так точно была написано "Я убью тебя", официант еще раз извинился и сбежал. В чем-то он был все же прав, поэтому я неохотно слезла с колен Александра. Тот тут же взял меня за руку
- Иметь возможность касаться тебя, так хорошо - озвучил Александр мои мысли. Я улыбнулась, поднесла его руку к своему лицу, потёрлась о нее как большая кошка.
- Видимо мы оба искранутые на всю голову.
Самые главные слова были сказаны, и в душе моей на некоторое время воцарился мир, каждый миллиметр кожи превращался от его касания в чувствительнейшую точку, разнося волны удовольствия по всему моему телу. Что же произойдет, когда мы избавимся от всей этой одежды? Я покраснела, живое воображение принялось рисовать Александра нагим во всех подробностях. Заказ так и унесли нетронутым.
- Пойдем отсюда? - предложил он. Я кивнула, он взял меня за руку и мы пошли как влюбленная парочка. Коей видимо и являлись. Работать больше не хотелось, ничего не хотелось.
- Как давно это у тебя, Алекс? - спросила я его, когда мы уселись в его машину, решив, что покататься по ночной Москве было бы здорово. Летом Алекс пересаживался на серебристую ауди R8, поскольку он был лишен необходимости стоять в пробках.
- Как давно я влюбился в тебя? - уточнил он, лицо его осветилось игривой улыбкой, острые зубы блестели как у хищника. Машина мягко тронулась с места, - Ты понравилась мне сразу, как зашла в мой кабинет, ты была не похожа на других и эта скрытая ярость...
- Да, я тогда еще решила, что у нас много общего. - Мы ехали в сторону парка Горького. Парковка сейчас должна была быть пуста, и мы сможем взять кофе насладиться прогулкой на относительно свежем воздухе.
- Я начал влюбляться в тебя еще зимой. Тогда, когда ты пыталась загородить меня от ветра своей хрупкой фигуркой.
Я подумала, стоит ли рассказать ему правду о том, что тогда все мои мысли занимало желание не допустить болезни Александра и ухудшения его и так казавшегося мне скверным характера, решила - не буду. Зачем разрушать прекрасный момент в его воспоминаниях?
- А затем, ты стала моим наваждением, когда мы наконец-то коснулись друг друга. С твоим появлением у меня словно снова появился смысл в жизни. Я снова начал получать от нее удовольствие.
Машина остановилась. Я отстегнула ремень, замерла в ожидании чего-то. Такие важные слова произнесены, а он все еще не пытался меня поцеловать, а мне этого так хотелось.
В парке как раз проходил фестиваль света, огромные световые цветы выстроились вдоль всех дорожек, классическая музыка в современной обработке заполняла все пространство, здесь даже ночью царила жизнь. Александр со вздохом достал солнечные очки, его глаза с трудом выносили светопреставления разного рода. Мы взяли кофе и направились в сторону набережной, света там было меньше всего. Изредка встречались мальчишки на велосипедах и небольшие компании на самокатах, с ужасом я поняла, что те, кого я мысленно называю детишками на самом деле мои ровесники или даже на год другой старше.
- Завтра выходит журнал с тобой на обложке. Проснешься знаменитым - сказала я моему любимому.
- Я и забыл об этом. - Он смотрел на меня, светящийся в окружающей нас темноте. Взгляд его сфокусировался на моих губах, я повернулась к нему, встала на цыпочки, задрала голову, чтобы ему было удобно меня поцеловать. Сердце колотилось как бешеное, мир вокруг сузился до его светящихся голубых глаз. Чего же ты стоишь? Поцелуй меня, умоляю! Но он отстранился и с серьезным видом сказал: