И вся моя прежняя жизнь говорила, что бывает именно так. Ведь и Стасика я любила до безумия. Когда-то. Доверяла, отдавала сердце ему в руки. Только все это было зря...
Когда мы познакомились, я училась в колледже, мне было всего восемнадцать. В детстве я мечтала стать врачом, старательно изучала химию и биологию. В четырнадцать лет, когда у мамы впервые нашли рак, научилась делать уколы и ухаживать за ней.
Но когда пришло время поступать в институт, мама болела уже очень сильно, все наши с папой силы уходили на заботу о ней. Я недобрала баллов, не поступила. Подумав, я пошла в медицинский колледж, где готовили медсестер, и успешно окончила его между поездками в больницу, а потом в хоспис, где мама доживала последние дни... Это был тяжелый период. Но рядом был Стасик.
Именно когда я, растерянная, только-только поступила в колледж, Стасик и познакомился со мной на вечеринке у подруги. Сложно сказать, что именно привлекло его во мне. Не звезда молодежной компании, не красавица и светская львица, а просто обычная, в меру общительная, приятная девушка. Сам он потом рассказывал, ему понравилось, что я всех люблю и обо всех забочусь. Первая иду помогать хозяйке на кухню, первая готова выслушать расстроенного друга...
Ухаживал он за мной очень красиво. До него у меня не было мужчин, и внимание статного эффектного парня-экономиста на четыре года старше, было... как манна небесная. Даже в мечтах я не надеялась, что со мной произойдет нечто подобное. Очень скоро, когда мы даже еще не были парой, Стасик начал помогать мне с больной мамой. Приходил, развлекал ее разговором, привозил на машине продукты и лекарства, отвозил меня в колледж... Стал для моей мамы любимым сыночком. Вскоре мы начали жить вместе — сняли квартиру по соседству с моими родителями, а в конце моей учебы, незадолго до маминой смерти, поженились.
Наверное, не будь у меня Стасика, пережить ее смерть было бы куда сложнее. Но Стасик был рядом, и моя жизнь рядом с умным и уверенным в себе мужчиной с большими теплыми руками, что умели ласкать так, что начинаешь верить — ты его единственная, его звезда и радость навсегда, — казалась сказкой. Были сложности, но любовь преодолевала все. И, конечно, Стасик был моим первым и единственным мужчиной, я не знала других ласк, никто кроме него до меня никогда не дотрагивался.
Но время шло... Мама умерла, отец пил. Стасик работал. Я тоже работала - медсестрой. Мечтала, что вскоре мы заведем ребенка. Но что-то начало неуловимо меняться.
Сначала ему перестала нравиться еда, которую я готовила. Потом начались придирки о том, как я выгляжу. Затем он неожиданно начал выискивать у меня лишние килограммы, которых на самом деле не было, и говорить об этом... А спустя год превратился в орущее чудовище, придирающееся по любому поводу. Я пыталась измениться, стать лучше, делать то, что он хочет. А потом... потом уже не могла. Я боялась его и не доверяла, зная, что редкие моменты спокойствия инежности тут же сменятся адом, стоит только мне не так посмотреть или не так положить ему салфетку.
Развестись предложила я, просто больше не могла. Мне нужно было уйти, восстановить веру в собственные силы. Попробовать снова обрести себя. А Стасик... тот, кому я раньше доверяла больше самой себя, стал для меня предателем. Я не хотела так думать, но стойкое ощущение, что он меня предал — не ушел к другой, не порвал со мной, но предал — не оставляло. Ведь предательство может быть не только, когда кто-то переходит на сторону противника. Оно может заключаться в постоянных мелких упреках и орущей неприязни к тому, кого ты прежде убеждал в своей любви, с кем был нежен и внимателен...
Муж плюнул, сказал, что я неисправима, и согласился на развод. Но все время, что мы разводились, продолжал мучить меня претензиями и уколами. Я сняла себе квартиру, благо, зарплата в клинике это позволяла, и мы расстались.
И вся беда... Вся беда в том, что Альберт вел себя точно так же, как Стасик в начале наших отношений. Был таким же надежным, приятным. С ним было так же хорошо. Глупое сердце спорило с разумом, а слова Гордейна подлили масла в огонь. Я не могла отдаться моменту и расслабиться. Хоть именно это мне, вероятно, и следовало сделать.
— Что с тобой? Все еще боишься? — спросил Альберт и накрыл мою руку своей. Тепло и покровительственно. Словно он готов защитить меня от всего и всех. И как будто для него нет ничего важнее моих чувств.
Тьфу... Молчи сердце, молчи!
Но я решила быть честной, насколько это возможно.
— Скажи, если у нас все получится... — начала я. — Ну, мы и правда полюбим друг друга, все будет, как ты хочешь... Потом, если я перестану тебе нравиться, что ты со мной сделаешь?