И я получаю своё ДА. Не словами. Телом. Прогибом в спине, приподнимающим грудь для поцелуев, разводом в сторону ног, открывающим плоть для ласк. И я принимаю её «Да», со всей страстью, которую могу дать. Беру в плен губы, язык, распахиваю халат, прохожусь по голой груди, горошинки сосков твердеют, просятся в рот. Опускаюсь захватывая один, всасываю, прикусывая и следом зализывая. Протяжный стон, срывающий пружину. Срываю трусики и перемещаюсь к влажной киске.
— Ты прекрасна… розовая, блестящая… течёшь для меня… — несвязно шепчу.
Трясёт от желания лизнуть, попробовать на вкус. Провожу языком по складочкам, всасывая и покусываю клитор, ввожу два пальца в щёлочку и ощущаю пульсацию. Несколько поступательных движений пальцами и стенки вибрируют в предоргазме. Пальцы заменяю языком и трахаю, надавливая на клитор, прокручивая и пощипывая. Волна простреливает Рину от груди, спускаясь вниз, захватывая всё тело. Рукой удерживаю бёдра на месте, вылизывая весь сок, успокаивая член, чтоб не кончить.
— Ты кончила… Теперь моя очередь, — раздвигаю ей ноги в шпагат и врываюсь тёплое нутро, сжимающее член последними волнами оргазма.
На нежности нет сил. Вбиваюсь резко, быстро, до громких стонов. Член сжимает от новой волны, и я с криком кончаю в сокращающуюся от очередного оргазма Рину. Так и лежим не шевелясь. Боюсь встать с неё и в очередной раз получить чашкой или вазой. Боюсь опять услышать «Нет».
О приходе мужа вообще не думаю. Для меня его нет. Для Рины в ближайшем будущем тоже не будет. Не позволю трахать мою женщину кому-то ещё.
— Ты продолжишь, ковбой? Или отпустишь? — разрывает тишину разомлевший голос.
— Могу продолжить, если сил хватит, — делаю толкательное движение, демонстрируя новую готовность.
— Ну продолжай, — повторяет моё движение, насаживаясь глубже на член.
Отстраняюсь, разворачиваю на живот, приподнимаю попку, заставляя встать на колени. Заворожённо смотрю на подпухшие складочки и каплю спермы, стекающую к клитору. Размазываю её пальцем, ввожу два пальца в влагалище, смачивая и подвожу к коричневому колечку.
— Ты станешь моей полностью, маленькая медведица. Сейчас, — останавливаю попытку отстраниться. — И лучше расслабься, если хочешь получить удовольствие.
Она расслабляется, прогибаясь больше в спине. Ввожу один палец и радуюсь, что попка тугая, тесная, не разработанная.
— Малыш. Тебя трахали в попку? — вдавливаю палец до конца, растягивая.
— Н-нет, — выдыхает на поступательном движение.
— Я буду трахать твою попку долго и нежно, — вставляю второй палец, добавляя круговые движения. — Вместо стонов хочу слышать своё имя. На каждом толчке твой сладкий ротик должен кричать «Джей». Поняла?
— Да, Джей…
Вытаскиваю пальцы, вставляю в влагалище, смазывая очередной порцией, возвращаю обратно, прибавив третий и вызвав очередной стон.
— Джей! — настойчиво работаю пальцами. — Не стон, а Джей!
— Джееей…
Добавляю слюну на пальцы, боюсь повредить от недостатка смазки, но остановиться не могу. Я должен обладать ей полностью. Сегодня. Сейчас. Подвожу головку к попке и медленно ввожу, растягивая, распечатывая.
— Чёрт, Джей! Ты меня на части разорвёшь! — пытается зажиматься.
— Будешь зажиматься, порву! — отвешиваю шлепок по бедру. — Терпи, пока растягиваю тебя!
Вытаскиваю член и снова вхожу, продвигаясь чуть дальше. Мой размер её попка проглотить не может. Останавливаюсь на половине и медленно трахаю, выбивая из ротика на каждом движении «Джей». Подсовываю руку под живот, нахожу опухший клитор и растираю по кругу. «Джей» звучит громче, член входит глубже, практически по яйца. Приподнимая Рину, прижимаю спиной к груди, сжимаю сосок, выкручивая по спирали и увеличиваю темп. В ушах гудит, смешивается с криком. Каждой клеточкой ощущаю, как сперма поднимается от яичек и устремляется наружу. Ещё несколько движений, размазывающих семя по всей поверхности стенок. Не понял даже успела Рина или нет.
— Ты кончила? — задыхаясь интересуюсь.
— Немного не успела, — задыхается в ответ.
— Сейчас исправлю, — высвобождаю член, укладываю её на спину и ртом довожу до оргазма.
Отдышавшись, встаём, поправляем одежду и перемещаемся на кухню. Кофе после бурного секса — то что доктор прописал.
— Кричать не начнёшь? — с опаской смотрю на чашку в её руке.
— Нет, — делает глоток. — Сил нет.
— Пойдём в душ и спать? — поднимаюсь, беря направление в глубь квартиры.
— Пойдём. Только ты наверх, а я здесь, — останавливает меня.
— Я думал мы договорились, — прижимаю её к стене.
— Я замужем, — опускает меня. — И пока я там, ты на два этажа выше.
— Надеюсь эту проблему ты решишь быстро? — рычу, склоняясь к лицу. — Я очень нетерпелив и жуткий собственник.
— Да. Я решу эту проблему быстро, — подталкивает меня к выходу. — Но пока не решу, не дави на меня.
Впиваюсь в губы, сжимаю ягодицы, приподнимая повыше. Если не остановлюсь, не уйду сегодня. Отстраняюсь. Короткий поцелуй и несусь через две ступени наверх. Прыгаю от радости, как подросток, лишившийся девственности. В квартире тихо прохожу в свою комнату, заваливаюсь на кровать и с дебильной улыбкой пялюсь в потолок. Я добился её! Она моя! Это вам не русский петушок на палочке! Это американский бубль-гум!
От счастливых воспоминаний отвлекает входящий звонок. На экране высвечивается Хелена. Вот бабушки только не хватает.
— Да бабуль, — снимаю вызов.
— Здравствуй, золотце, — радостно приветствует бабушка. — Как в холодной России?
— Всё хорошо, бабуль. Уже привык.
— С обновкой отца познакомился? — слегка передёргивает от такого обращения. — Много денег с него высосала?
— Она не сосёт с него денег, — пытаюсь опровергнуть предвзятое отношение. — Живут в дешёвой квартире, в спальном районе. Шмотки и брюллики не обнаружил. У Дарьи даже сын учится и работает на складе, чтоб денег у матери не тянуть.
— А дочери? Эта русская шлюха, наверное, девок своих наряжает? — не отступает тяжёлая артиллерия.
— Не наряжает. Младшая ходит в бесплатную школу, а Маришка… — мечтательно закатываю глаза. — Маришка сыном занимается и помогает Дарье хозяйство вести. Так что ба, прекращай. Дарья тихая, домашняя женщина, вышедшая замуж за отца, а не за деньги. У них очень миленькая дочка Дина, и вполне воспитанные дети у Дарьи.