Подняв голову, Драко скептически посмотрел на Блейза:
— Показать?
— Да, — уверенно кивнул тот. — Покажи ей всё.
5 сентября 2003 года
Гермиону разрывало на части, в животе разливалось тепло, мышцы онемели. Единственное, что она могла, — бормотать: «Я люблю тебя, люблю, люблю» — снова и снова, пока он целовал её шею.
— Я знаю, — прошептал он на ухо. — Знаю.
И только она подумала, что может разглядеть его лицо, как…
***
Гермиона в поту подскочила на кровати, в животе приятно покалывало. Быстро и хрипло дыша, она пыталась очнуться от эротического сна.
Но нет, поправилась она, это был не сон. Всё было настолько живо и ярко… может, воспоминание? Встречалась ли она с кем-нибудь до того, как Беллатриса стёрла из её памяти последние три года? Но если так, то почему ей никто ничего не сказал?
Застонав от бессилия, Гермиона запустила руки в потные, взъерошенные волосы и решила снова лечь спать в надежде, что сон вернется, и она увидит, кто был в её фантазии.
12 сентября 2003 года
Драко снова скользнул к ней в палатку. Он шёл мимо и услышал, как Гермиона разговаривает во сне. Он лишь хотел проверить, не показалось ли ему, но задержался, пристально наблюдая за спящей Гермионой, которая временами ерзала и бормотала что-то бессвязное. Не раз Драко казалось, что он слышит свое имя, но он списывал это на усталость и вредное влияние надежды.
Она сжалась, словно от боли, и он подумал, не о Беллатрисе ли она вспоминает. Это вернуло Драко в тот день, когда Блейз ворвался к нему в палатку и сообщил, что Гермиону нашли.
***
Драко склонился над столом, упершись в лоб костяшками пальцев и зажмурившись. Грейнджер пропала без вести за месяц до того, как Лонгботтом победил Волдеморта, а это произошло уже четыре недели назад. Естественно, все считали её погибшей, а Драко по-прежнему пытался научиться жить без нее.
Он не чувствовал ни малейшей радости, ни облегчения от победы над Волдемортом. Драко слишком устал, все прошло, будто в тумане. Чёрт возьми, он так скучал. Так мучительно тосковал по ней. И эта тоска день за днем ломала его, заставляла дышать в этой пустоте. Сущая пытка.
Драко резко поднял голову, когда в палатку ворвался Блейз. Он был весь в грязи, а на лице читалось невероятное оживление.
— Блейз, я не в настроении…
— Мы нашли ее! — выпалил тот. — Мы нашли Грейнджер в подземельях Лестрейнджей!
Драко резко вскочил на ноги:
— Она жива?
— Едва, но всё же, — кивнул Блейз. — Она у целителей, с ней сейчас Лавгуд.
Драко и опомниться не успел, как ноги будто сами понесли его к выходу. Блейз преградил ему путь, и он закричал:
— Уйди с дороги!
— Сначала выслушай!
— Уйди с дороги, черт…
— Она под чарами Забвения! — выкрикнул Блейз, и Драко замер. — Лавгуд сказала, что Грейнджер на мгновение пришла в себя, и стало ясно, что ей стерли память. Мы не можем утверждать этого наверняка до тех пор, пока она не очнется, но… это не слишком радостные новости, приятель.
Драко словно попал из одного ада в другой. Пошатываясь, он пытался осмыслить то, что сказал Блейз. Он несколько раз прокрутил информацию в голове, но понять так и не смог, поэтому среагировал единственно возможным образом — убежал прочь. Ворвавшись в палатку целителей, он увидел такое, что, словно шрам, осталось в его мыслях до самой смерти.
Грейнджер лежала на носилках, и каждый сантиметр её тела был покрыт кровью, под которой виднелись многочисленные порезы и глубокие раны, а также синие, серые и желтые следы от ушибов. А ее лицо… она даже не была похожа на саму себя. Щеки были в следах от когтей, словно на нее напал дикий зверь, а половина волос была вырвана с корнем.
Она выглядела такой измученной, разбитой и сломленной, что казалось, будто смерть уже стояла у нее за спиной. Драко с опаской взглянул на Лавгуд, внимательно наблюдая, как та двигает палочкой над телом Грейнджер.
— С ней все будет хорошо? — спросил он.
— Думаю, да, — ответила Луна. Первый раз Драко видел эту беспечную блондинку сосредоточенной и внимательной. — Я могу это вылечить, но нужно проверить, нет ли внутренних повреждений, а еще мне кажется, что ее память…
— Черт возьми, она будет жить или нет? — резко перебил Драко.
— Не знаю, — спокойно ответила Луна. — Помоги мне помочь ей.
***
Видение рассеялось, когда Гермиона снова что-то пробормотала во сне, и Драко понял, что задержался. Вне зависимости от его отношений с Грейнджер и желания быть к ней ближе, наблюдать за ее сном было низко даже для него.
Если бы он задержался на две минуты дольше, то услышал, как она выдохнула от удовольствия. Гермиона села в постели, взволнованная и раскрасневшаяся. И вновь ее постигло разочарование: она опять извивалась и стонала под тенью без лица.
Это был четвертый сон-воспоминание за неделю, а тень по-прежнему оставалась тенью.
Но становилась все яснее и яснее.
Гермионе показалось, что у тени серые глаза.
25 сентября 2003 года
Это был уже четырнадцатый подобный сон, но с каждой ночью сны становились все яснее и разнообразнее. В некоторых вообще не было секса — лишь нежность и страстная привязанность к тени… привязанность, похожая на любовь. Но сегодня Гермионе снился секс, и это воспоминание было настолько ярким, что она буквально чувствовала воду вокруг себя.
***
Они были на реке. Гермиона обхватила его ногами за талию, с каждым его толчком жар удовольствия внутри нее разгорался все сильнее и сильнее. Она крепко поцеловала тень в губы и застонала, чувствуя, как тот гортанно стонет в ответ. Отстранившись, Гермиона обхватила его голову и посмотрела в глаза.
Серые. Определенно серые.
Что-то пробуждалось внутри; необъятное желание, словно накрывающее с головой. С последним толчком Гермиона почувствовала, будто летит. Оргазм волнами прошел сквозь нее, пульсируя в одном ритме с сердцем.
— Я люблю тебя, — прохрипела Гермиона, и тень обрела ясные очертания: серые глаза, светлые волосы, бледная кожа. — М-м-м… Драко…
***
Громко вскрикнув, она проснулась и резко села. Гермиону все еще трясло от оргазма, она никак не могла прийти в себя: знакомое лицо и так близко.
— О боже, — пробормотала она. — Боже, боже, боже.
Гермиона была ошарашена, бесконечно удивлена, но в глубине души чувствовала покой и безмятежность, словно дыру в сердце заполнили чем-то теплым и родным. Отшвырнув одеяло, Гермиона выскочила из палатки, в суматохе забыв, что боса и одета лишь в короткие шорты и футболку, которую нашла под подушкой. Промчавшись стрелой по лагерю, она влетела в палатку Драко — тот безмятежно спал на кровати.
— Малфой! — тряся его за плечо, воскликнула Гермиона. — Драко, проснись! Проснись сейчас же!
Драко сонно моргнул, но, увидев её, тут же проснулся и вскочил с постели, а затем осмотрел Гермиону с ног до головы, будто проверяя, все ли с ней в порядке.
— Что такое? — торопливо спросил он, хватая ее за локоть и еще раз бегло осматривая. — С тобой все в порядке?
Гермиона онемела от близости Драко и ощущения его рук на своей коже. Она вдруг поняла, что на нем только трусы и больше ничего. Его обнаженный прекрасный образ наложился на образ из сна, и она убедилась, что тенью был именно он.
Задержавшись взглядом на его голой груди, Гермиона провела пальцами по ключице. Услышав резкий вздох, тут же переключила внимание на губы. Драко приоткрыл рот; желание поцеловать его было столь сильным, что Гермиона не удержалась.