— Спасибо тебе, что согласилась приехать, — бормочет мне в шею, не отпуская. — Я должна извиниться перед тобой за все, что было давно, и сказать, что на самом деле ты один из немногих людей, с кем мне действительно приятно общаться.
— Ясенька… — мне плакать хочется, но я очень стараюсь держаться. Целую её в щёку и всё-таки немного всхлипываю. Это невероятно мило. Она так изменилась! Уже мамочка…
Комочек спит в специально оборудованной кроватке, куда показывает кивком Ярослава, отпуская меня.
— Лев Романович спит точно он не царь зверей, а сурок обыкновенный, — хохочет, а я и хочу подойти очень, и стесняюсь немного. — Подойти, Есь, давай знакомиться.
На дрожащих ногах подхожу, забывая о том, что у Демида подарки и надо бы их вручить. Я вчера уже видела этого ребёнка, и он взрастил внутри меня очень серьезные мысли, после которых изменилось очень многое. И почему-то мне кажется, что этот ребенок волшебный. Как будто бы я, глядя на него, могу понять многое и очень важное.
Лев Романович действительно спит как сурок, смешно причмокивая. Я любуюсь этим счастьем, не замечая, как быстро бегут минуты.
Вздрагиваю, когда на талию опускаются сильные и очень горячие руки, а на затылок обрушивается нежный поцелуй.
И снова это так… Мы вместе, он меня обнимает, стоим над новорожденным ребенком. Мне снова хочется плакать, потому что я знаю о своих проблемах и рисках.
— Так-так-так, я что-то пропустила?! — грозно шепчет Ярослава, разглядывая нас. Всю нежность снесло как рукой и она вернулась в привычную себя. Мне нравится такая Яська. Боевая и настоящая. — Вы что, вместе? Дёмик, ты наконец-то бросил свою курицу?!
— Мы не вместе, мы… — пытаюсь подобрать слова, но Демид снова берет все в свои руки.
— С Ксюшей мы действительно расстались. Апо поводу отношений с Есей… я работаю над этим.
И я чувствую, как краснею.
Неужели это действительно происходит?
Глава 24. Демид, Еся
Не хочу ее отпускать. Прижимаю к себе и целую уже минут десять, наверное. Дышать тяжело, но я не готов. Хочу всё бросить и подняться к ней, чтобы до утра напоминать о том, как я сильно влюблен.
Но дел бесконечно много, да и Еся очень устала. Первый рабочий день, поход по магазинам, потом поездка в роддом. Нужно отдыхать, а если я приду к ней, отдохнуть точно не дам.
Да и не хочется на нее давить, если честно. Тяжёлая ситуация сейчас между нами. Ещё и Мир… хочу с ним поговорить. Поэтому отпускаю Есеню, пусть и нехотя, и обещаю приехать к ней утром, чтобы отвезти на работу, если, конечно, она не передумает туда ходить.
— Не надо, Дём, это неудобно, что ты будешь с самого утра ко мне ехать, — говорит скромница.
— Неудобно шубу в трусы заправлять, Есь, а это удобно. Я приеду утром. И сегодня ещё напишу, хорошо?
Она кивает, улыбается легонько и тянется за ещё одним поцелуем, который я снова растягиваю на пару минут. Как отпустить? Это физически больно. Но то, что Еся отвечает мне взаимностью, не отталкивает, целует — дарит надежду, что все у нас с ней будет хорошо.
Когда Есенька уходит, я еду в свою кофейню. У меня очень много дел. Нужно проверить ход работ в новом помещении, заехать в дом, проверить строителей там, а потом завалиться с бутылкой чего-нибудь покрепче к Мирославу и нормально с ним поговорить. Потому что без разговора и обсуждения всего мы явно будем ходить как собаки смотреть друг на друга. А мне это к черту не нужно.
В кофейне дела идут довольно неплохо: работы выполняются в срок, все процессы налажены. Думаю, через пару месяцев можно будет делать торжественное открытие.
В доме всё тоже радужно. Рабочие приступили к внутренней отделке. Пару недель и можно будет заносить мебель, подключать технику, затариваться шторами и всякой мелочью для уюта, и можно перебираться в свой большой дом. Ещё немного, и мечта будет исполнена.
Приезжаю к Мирославу, входя как обычно без стука. Пару минут тискаю Мишку, огромного алабая Мирослава, а потом прохожу в дом. Тут всегда тихо, Мир живёт один, иногда даже эхо от стен отражается.
— Ты жив? — кричу с порога, и слышу шаги по лестнице. Идёт. Недовольный и хмурый. — Я с серьезным разговором, — показываю на бутылку в руках.
— Ты поступил как мудак, — говорит Мирослав, но злости в словах нет. Больше колкость какая-то. Он проходит на кухню и я иду следом за ним, наблюдая, как он роется в холодильнике в поисках закуски. — Ты прекрасно знал, что она мне нравится. Я признался тебе первому.
— Я не ожидал, что так получится, Мир. Я даже не планировал! Хотел с Ксюшей погулять, поближе стать, чтобы о Есене перестать думать, а в итоге припёрся к ней, сам не понял как, и решил, что нужно ее вернуть. Я ее пиздец люблю, Мир. Ну хочешь, врежь мне!
— Да не хочу я тебя бить, — он закатывает глаза. — Правильно Еся сказала мне, что надо было раньше признаться, а не тянуть до последнего.
— Я на самом деле думал, что у вас что-то наклевывается, — говорю со смешком, усаживаясь за стол.
— И поэтому быстро протянул к ней свои лапы, да?
— Слушай, она вообще-то была моей девушкой. И это ты дрочил на нее, пока мы встречались. Ситуация с обеих сторон пиздец. Я не Есю приехал сюда делить. Просто поговорить, чтобы никто не ссорился. Мы с Есей пока не вместе, но я планирую в скором времени это исправить. Я люблю ее, ещё сильнее, чем пять лет назад.
— Опять смотреть на ваши счастливые лица, как мило, — Мирослав достает закуски и два стакана, наполняя их льдом.
— Тебе просто нужна нормальная девушка, чтобы перестать страдать хернёй, вот и всё.
— Наливай, советчик, — закатывет глаза Мир, протягивая мне стаканы.
— Мы решили? — спрашиваю, потому что совсем не хочу оставлять вопрос открытым. Это нужно решить на берегу, чтобы плыть дальше со спокойной душой.
— Не буду я трогать Есю. Все равно в этом не было смысла, вы как сиамские близнецы, просто вас разлучили каким-то чудом, но вы опять срослись.
— И ты даже не злишься на меня за Ксюху? — разливаю напиток по бокалам, мы чекаемся и выпиваем первую порцию. Чуть горько и обжигающе, но тепло, что течет внутри, успокаивает. Я рад, что мы не ссоримся. Мирослав один из самых близких людей для меня.
— Я всегда говорил, что вам не по пути. Ей нужен кто-то тупее тебя. Старше. И побогаче. Не парься, она не страдает.
— Это радует.
Это действительно радует. Потому что быть виноватым в чем-то я не хотел. Так же, как не хотел положить отношениям с другом конец, оставаться крайним и пытаться казаться хорошим. Я такой, какой есть. Всем сказал правду, скрывать ничего не собирался.
А дальше все идёт как в старые добрые. Мы с Мирославом наливаем ещё и ещё, а потом ещё немного. Разговариваем обо всем подряд, потом недолго молчим. Спорим о политике, обсуждаем футбол, ещё раз заводим разговор о Есении, а потом…
А потом я открываю глаза, приложив к этому огромное количество усилий, и понимаю, что я вообще не понимаю, где нахожусь…
***
Еся
Сегодня я очень много думаю. Даже голова уже побаливает от такого количества мыслей. Потому что день сумасшедший. Утро с Демидом, работа, признание Мирослава, роддом, а потом эти сладкие поцелуи… Это просто какое-то кино, честное слово. Такое ощущение, что прошла целая неделя, а по факту только девять вечера, ещё даже спать рано ложиться, потому что проснусь на рассвете и буду приведением ходить по квартире.
Сижу на диване и глажу кота, который соизволил прийти ко мне на колени. Мягкий и теплый, как раз то, что мне сейчас нужно.
Изливаю ему душу, рассказываю все, что происходит в мыслях, а он даже ухом не ведёт. Что за собеседник…
А в голове каша!
Мне тяжело сторониться Демида, хотя я давала себе именно такую установку. Его много, он очень напорист, да и я не слишком сопротивляюсь, если уж совсем честно. Точнее, не сопротивляюсь никак вообще. Я влюблена в Демида. Пять лет разлуки не дали мне его забыть, и все годы я все так же всем сердцем ждала, когда он снова окажется рядом, несмотря на то, что даже самой себе в этом не могла признаться.