— Расслабься сейчас, — шепчет на ухо и прижимает меня к стене. Вскрикиваю, когда прикасаюсь ноющими от возбуждения сосками к холодному кафелю. — Чш-ш-ш, сейчас хорошо будет. Не думай ни о чем. Просто будь моей.
— Я и так твоя, я… Дёма!
Я забываю дышать, я не умею говорить, я не помню, как двигается моё тело без Демида. Он руководит мною и делает всё, чтобы я никогда не хотела больше без него существовать.
Его руки везде. Он сжимает грудь и поглаживает клитор, делает всё нежно, при этом толкается так сильно, что стоны непроизвольно вырываются на каждый толчок. Это сплетение ласки и легкой грубости дарит незабываемые ощущения.
Меня хватает всего на пару минут этой сладкой пытки. Когда Демид наклоняется и целует меня в шею — отпускаю себя и кончаю так сильно, что до этого дня я даже не представляла, что оргазм может быть таким ярким. Я дрожу и замолкаю, не могу сделать вдох и собраться в кучу. Демид кончает и останавливается, успокаивая меня. Целует в затылок и шепчет какие-то нежности, но в ушах звенит так сильно, что я не слышу совсем ничего.
— Чш-ш, я с тобой. Есь, мать твою, ты такая красивая, я с ума сойду сейчас просто.
— Не отпускай меня, — хриплю, потому что голоса нет совсем. Дема обнимает меня сзади, находясь всё еще внутри, и я прижимаюсь к нему сильнее, потому что без него сейчас просто не выстою на дрожащих ногах. Но Демид интерпретирует мою просьбу по-своему. Но я совершенно не против…
— Не отпущу, малыш. Никогда больше.
Глава 26. Демид
Я очень волнуюсь. Наверное, я волновался в последний раз так сильно, когда моя младшая сестрёнка заявила мне, что беременна от мужчины, который на десять лет старше нее. Вот сейчас чувства совершенно другие, но уровень волнения примерно на том же уровне.
Потому что я везу Есю в то место, которым очень дорожу.
И да, это моя работа. Но мои кофейни — это что-то большее, чем просто бизнес. В каждое из заведений я вкладываю частичку души. Я не позволяю чужим людям руководить там и следить за ходом работ. Я должен самостоятельно контролировать и видеть, что всё идет ровно так, как я задумал. Даже дизайнер делает проекты исходя из моих предпочтений и пожеланий.
Но в какой-то момент мне стало тяжело одному. И не потому что я устал от количества работы. Я понял, что моим кофейням не хватает души. И я бы очень хотел, чтобы этой душой стала моя вторая половинка. Я не прошу разделять мою сумасшедшую увлеченность этим делом, но конечно мне хочется, чтобы моя девушка, а в будущем и жена, считала это таким же делом своей жизни, как и я. Я хотел бы, чтобы моя избранница стала той, кто сможет принести эту самую недостающую частичку души в сеть кофеен.
Ксюша моё увлечение не разделяла. Она считала, что это не больше, чем бизнес, и говорила, что я уделяю этому слишком много внимания. Уговаривала нанять людей и получать прибыль, при этом наблюдая за бизнесом издалека. К сожалению или к счастью, это не мой путь.
Моя сестра, Яська, очень любит мои кофейни. А еще сильнее любит круассаны, рецепт которых мои повара путем проб и ошибок выискивали. Но Яська — это сердечко заведений. Это смех и дурацкие шутки. Она — характер. Я — его голова. А вот души очень уж не хватает.
Я миллион раз пожалел о том, что посмел упустить Есю долгих пять лет назад. Мне кажется, будь она со мной все эти годы, мы свернули бы горы уже. Она заставляет идти вперед, при этом только лишь улыбаясь мне. Не делает ничего особенного! Но ее поддержка — это даже большее, чем я мог мечтать.
Я безумно в неё влюблен. Не знаю, не смог разлюбить и это вспыхнули так и не угаснувшие чувства, или я умудрился так быстро влюбиться в нее заново… Не имеет значения. Важно только то, что я действительно влюблен. И не готов отпускать ее никогда больше. Прямо сейчас готов встать на одно колено и позвать замуж, но она вряд ли оценит мой порыв, учитывая, что до сих пор не дала согласие на официальные отношения.
Мы едем в машине. Еська молчит, разморенная сексом в душе, и смотрит в окно таким умиротворенным взглядом, что у меня как у подростка влюбленного чуть слюна не капает при взгляде на нее.
Кладу руку ей на бедро и чуть поглаживаю пальцем по тонкой ткани джинсов. Тоже молчу, слова вряд ли сделают что-то важное. Прикосновения и молчание порой говорят гораздо громче слов. А мне хочется ее касаться, руки как магнитом тянет.
Еся улыбается чуть заметно и кладет свою ладошку поверх моей, сжимая пальцы. Мы очень долго целовались в душе и не хотели отлипать друг от друга, но пришлось. Во-первых, Еся уже замерзла. А во-вторых я всё-таки очень хочу показать ей новое помещение. Почему-то мне кажется, что ее может это заинтересовать. А может это просто глупые мечты, не знаю.
— Ты не скажешь, куда мы? — спрашивает негромко, когда останавливаемся на светофоре. Мы довольно долго едем, и она решается спросить только когда до места назначения остается проехать чуть больше минуты. И сорок секунд из них занимает красный светофор.
— Потерпи немного, осталось совсем чуть-чуть.
— Какой-то сюрприз?
— Я бы хотел, чтобы ты восприняла именно так, — улыбаюсь и целую пальцы, притянув к себе наши сплетенные руки. Такая желанная девочка… — Но это скорее не сюрприз, а просто часть моей жизни. Принимать ее или нет — решать только тебе, заставлять не буду.
Я вдруг думаю о том, а что будет, если Еся включит абсолютное равнодушие к тому, что я делаю?
А ничего не будет. Мечты так и останутся мечтами, а Еся так и останется моей любимой девушкой. Ради нее я готов отказаться от мечты и до конца жизни заниматься бизнесом самостоятельно, если ей будет это не по душе.
— Ты загадочный, — Есеня усмехается и тянется ко мне рукой, разглаживая пальцем залом меж бровей. Мягко касается, почти невесомо, но действует это мгновенно. Я действительно расслабляюсь и понимаю, что приму всё, что она решит. Мне нужно было все пять лет без нее быть черствым и холодным, чтобы сейчас выплескивать всю свою нерастраченную нежность.
Еся убирает руку, когда светофор загорается зеленым, и я сворачиваю на нужную улицу, через пару строений останавливаясь у нужного здания. Здесь очень много работы еще — особенно снаружи. Сделать нормальные дорожки, облицовку стен, вывеску. Пока это выглядит совершенно непрезентабельно, да еще и грязи под ногами пока полно. Но внутри отделку закончили, поэтому через пару дней будем начинать работы с улицы и кофейня приобретет совсем другой вид.
— Мы приехали, — торможу и выхожу из машины. Еська сидит и ждет меня, не бежит больше сама открывать себе дверь после того, как я в шутку на неё нарычал. Подаю ей руку и наблюдаю за реакцией — пока замешательство. Явно не понимает, что здесь происходит.
— Я не особо понимаю, что происходит, но пока мне всё нравится, — Есенька озвучивает мои предположения, хихикает и берет меня за руку, проходя к кофейне. Переступает через лужу, прыгает через строительный мусор от снятия старых дорожек, а потом пищит, когда подхватываю ее на руки и несу до входа именно так. — Пусти-и-и-и, — хохочет, но крепко-крепко держится за мою шею.
— Тут грязно, сейчас, — ставлю на ноги у самого входа, открываю ключом дверь и впускаю Есю в святая святых. Мое новое помещение, за покупку которого я боролся очень долго. Оставил там не только кругленькую сумму, но и нервов целый вагон. Но зато приобрел здание именно там, где и хотел. — Проходи.
Внутри всё еще пахнет ремонтом. Грунтовкой, цементом и чем-то еще. Из готового — ровные стены и подготовленный для покрытия пол. Окна и потолки. И если с частью, где будет кухня, в плане дизайна проще, то с залом… Мне очень хочется не отходить от общего стиля всей сети, но и нового чего-то очень хочется. Пока выходит только сломать голову.