— Да ты моя впечатлительная, — хихикает Демид и целует меня в лоб. — Идем, оставишь документы на столе у Сони, пусть она занесет Миру. А о том что ушла сообщение напиши, я в любом случае его предупреждал.
— Хорошо, — киваю и отрываюсь от двери к которой, кажется, успела прилипнуть за эти неловкие минуты.
— Всё, малышка, дыши, ничего страшного не случилось, — говорит Демид и забирает у меня документы, хватая меня за руку. Ведет по коридору к выходу, закидывает все за стойку Соне, а сам довольный такой, что чуть ли не светится.
— А что хорошего случилось, что ты такой счастливый? Я тоже знать хочу.
— Ну как? — мы выходим на улицу. — Мой лучший друг перестал страдать по моей девушке и решил устроить свою личную жизнь. По-моему отличный повод для радости!
— Только не говори, что ты ревновал все это время.
— Ты даже не представляешь, как, — усмехается и открывает мне дверь машины, только садиться я не спешу после таких заявлений.
— Ты же не думал, что я могу уйти к нему? Подумай хорошо, прежде чем ответить.
— Нет, — он опять хохочет, меня даже злит! Вроде месячные только закончились, а раздражает так, как будто бы у меня самый пик пмс. — Я не думал, что ты к нему уйдешь или что он будет к тебе приставать. Просто… само понимание того, что он был в тебя влюблен, давалось мне тяжело. Вот если бы кто-то из моих сотрудниц сказал, что влюблен в меня? Ты бы не ревновала?
Ревновала бы я? Наверное, я стала бы той самой странной девушкой, которая будет просить уволить ту, кто посмела посягнуть на святое.
— Ладно, закрыли тему, — сбегаю в машину и слышу, как смеется Демид. Громко и искренне. Раскусил меня, зараза. Ну и ладно! А кто бы не ревновал?..
— Сейчас заедем за цветами и к Яське, да? — Демид усаживается в машину и задает вопрос, на что я только киваю. Как-то неловко теперь. Разговоры эти о ревности, снова Мирослав… Боже. Это всё так странно!
— Угу.
— Еся-я-я, ну что? — Демид улыбается мне так мило, что я не могу не улыбнуться в ответ. Не знала даже, что он так умеет.
— Всё в порядке, честно. Я просто дурочка немного.
Демид тянется, почти укладываясь на меня, чтобы зацепить ремень безопасности, и пристегивает меня, не забывая оставить парочку сладких поцелуев на моих губах. И мы как всегда не можем оторваться друг от друга, целуясь и целуясь, пока к Демида не начинает звонить телефон, где уже злющая Яська кричит на брата за опоздание.
Мы покупаем красивый букет, а точнее два букета, но кому второй — Демид не говорит. Вряд ли он решил поздравить Рому цветами или подарить розы маленькому Льву. Но всю дорогу к квартире Яськи он не признается, и я решаю не трогать его с вопросами. Всё равно увижу, кому букет.
— Ну наконец-то! — выходит на порог Яська, упирая руки в боки. Мы уже вас заждались! Где можно ходить так долго? Работники месяца, блин.
Ворчит она несколько секунд, а потом кидается к нам с объятиями.
Демид дарит букет сестре, целует в щеку, а потом я замираю, получая второе потрясение за день.
— Сынок, Есения, здравствуйте, — выходит к нам мама Демида и Ярославы как всегда в красивом строгом платье и идеальной прической. Ирина Витальевна. Шикарная женщина, которая наравне со всеми не была в восторге от выбора девушки своим сыном пять лет назад.
— Привет, мамуль, — Демид делает шаг вперед, обнимая маму и целуя ее в щеку и дарит ей тот самый букет, который я не знала кому предназначен.
А можно сразу под землю, пожалуйста? Очень надо.
Глава 29. Демид
Я подозревал, что Еся не будет очень рада встретиться с моими родителями. Собственно, поэтому и не говорил ей до последнего, кому второй букет и кто еще будет на мини-празднике по случаю месяца от рождения Льва.
Когда мы встречались, с мамой Есенька не то чтобы не ладила… Но теплых отношений не было. На самом деле ей вообще было сложно в кругу этих коршунов, я защищал ее как мог, ссорился со всеми, вставая на сторону Еси. С отношением Мирослава вопрос решили, с Яськой тоже помирились и подружились даже. Пришло время налаживать контакты с мамой. Потому что я хочу с Есеней всю жизнь прожить, мои слова о женитьбе не были пустыми. И так или иначе нам придется контактировать с моими родителями, и лучше начать раньше, чтобы быстро всё уладить.
На лице Еси вижу растерянность и легкий страх. Я знаю, что не имел права молчать и не предупредить о такой предстоящей встрече, но скажи я Есе сразу — она не поехала бы. Я бы её ни силой, ни уговорами не затащил бы сюда. Вообще в жизни с Есей лучше всего работает неожиданность.
С мамой я поговорил заранее, конечно. Точнее, сперва Яська проболталась об изменениях в моей личной жизни, а потом уже и я сам решился сдаться, прежде чем заново Есю с мамой знакомить. Рассказал ей всю правду: как встретились, как общались, виделись случайно, как влюбился в неё заново. Рассказал о том, что никто так, как она, не умеет поддерживать, и что заботится она обо мне так, что я себя человеком чувствую.
Мама в целом ничего против не говорила. Сразу точно как Яська сказала, что Есения в моей жизни была самой хорошей девушкой, только вот почему-то не ценил никто.
— Привет, мамуль, — целую маму в щёку и дарю букет. Они с отцом живут далековато за городом, и внука сегодня первый раз приехали навестить, до этого только по видеосвязи. Мама обнимает меня в ответ, а сама глаз с Есении не сводит. Понимаю, мам, я сам часами любоваться готов.
— Здравствуйте, — пищит Еська, краснея от взгляда моей мамы. А он у нее… Опасный, короче. Мама у меня женщина строгая, и сдержанность ее порой хуже всяких скандалов.
Спиной чувствую, как Есеня меня взглядом сверлит. Была бы возможность, наверное высказала бы мне всё уже, или еще что похлеще. Но пока стоит и просто смотрит. Чувствую, не сладко мне сегодня придется после этого вечера.
— Очень похорошела, — говорит мама, подходя к Есе. Обнимает ее легонько и тоже в щёку целует, а у меня камень с души. — Сразу видно, мой сын влюблен по уши. Ты буквально светишься.
— С ним тяжело иначе, — отвечает малышка, смущаясь. — Рада вас видеть.
— Взаимно.
— Мойте руки и к столу, — командует мама. — Виновник торжества еще спит.
Она уходит вглубь квартиры, и я буквально слышу, как тяжело выдыхает Еся. Кажется, она всё это время вообще не дышала.
— Мне бояться? Убьешь? — усмехаюсь, подходя к ней. Она берет меня за руку, опираясь на нее, пока скидывает туфли, а потом выпрямляется и рычит прямо в лицо мне:
— Покусаю.
Мысли в голову сразу вообще не те лезут. Мы на детском празднике, блин, а она покусаю…
— Я не буду против, — усмехаюсь и целую Еську в нос, чтобы не ворчала. Ну подумаешь, мама… Вдруг с ней тоже подружатся.
Мама у меня хоть и суровая, но если любит — то самый добрый человек на свете. А Есю она полюбит. Хотя бы потому что она единственная, кто смог меня сделать счастливым.
Мы беремся за руки и проходим в ванную, моем руки, а отвлекаю Еську поцелуями, а потом так же за руки выходим и идем в гостиную. Она очень напряжен, это чувствую, волнуется и очень зажата. Мне хочется её обнять, расслабить, но я точно знаю, что пока не поговорим с мамой и она не поймет, что к ней больше никто не относится плохо — не расслабится, как бы я ни пытался.
Папа как обычно сдержан и вежлив. Он кивает Есе с другого конца стола и легко улыбается. Но все знают, что это не означает равнодушие. Просто это папа. Они с мамой достаточно скромны в проявлении эмоций, даже я рядом с ними — эмоциональный фонтан. Яська так вообще фейерверк, она в бабушку уродилась.
Поговорить мы не успеваем ни о чем, потому что в комнату входит Ярослава, держа на руках Льва. Совсем взрослый, но все еще мило крохотный он смешно зевает и причмокивает, словно еще пытается досыпать.