- Откуда тебе известно про Сару?
Эштон невозмутимо повел широкими плечами.
- Тебе не удалось избавиться от нее. Теперь она работает на меня.
- Маленькая тварь! - Малькольм яростно заскрежетал зубами. - От неё были только одни неприятности!
- Если она когда-нибудь доберется до тебя, Малькольм, все твои прежние неприятности покажутся тебе детскими забавами! - коротко сказал Эштон. - Ей почему-то не слишком понравилось в сумасшедшем доме!
Полные губы Малькольма искривились в злобной усмешке.
- Этой тоже не понравится, можешь мне поверить.
Эштон украдкой взглянул на любимую. В её потемневших глазах он прочел отчаяние, но у него были связаны руки и сейчас он ничего не смог бы сказать, чтобы вселить в неё хоть какую-то надежду.
- Когда будешь спускаться по лестнице, Уингейт, пойдешь впереди нас, приказал Малькольм. - И помни, стоит тебе попытаться скрыться или даже просто дернуться в сторону, и твоей любовнице не поздоровится.
- Но тебе не удастся держать нас взаперти. Вспомни, в доме полно слуг. К тому же здесь её отец.
- Эштон, этот человек не мой отец, - Ленора украдкой смахнула текущие по щекам слезы и жалобно шмыгнула носом. - Это отец Малькольма.
- Ага, - кивнул тот. - И к тому же он, должно быть, уже успел надежно запереть слуг, - Осторожно двинувшись вперед, он махнул Эштону пистолетом, - Ну, пошли. И не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель, если хоть сколько-нибудь дорожишь этой штучкой!
Эштон медленно двинулся к двери, то и дело поглядывая через плечо, как там Ленора. Как и раньше, Малькольм тащил её, словно куль муки. В другой руке у него был пистолет. Когда они с Ленорой спустились по лестнице вниз, Эштон уже стоял возле дивана. Повинуясь команде Малькольма, он повернулся лицом к двери.
- Поскорей, - рявкнул Малькольм через плечо. Выскочивший откуда-то сзади Эдвард Гэйтлинг, пыхтя, тащил моток толстой веревки. - Свяжи Уингейта, и поживее. Да смотри у меня - никаких ошибок на этот раз.
Эштон глянул в мутные серые глаза, окруженные красноватыми, воспаленными веками, но бывший актер смущенно отвел глаза, и принялся туго обматывать веревку вокруг туловища молодого человека. Потом он связал ему за спиной руки и перетянул их тройным узлом.
- Не забудь связать ему ноги, - велел Малькольм. - Мне совсем не улыбается, чтобы этот ублюдок вдруг ударил меня.
Эдвард толкнул Эштона на диван и предупредил:
- Вы, конечно, уже поняли, что сопротивляться не в ваших интересах.
Услышав, как отец пытается усмирить Эштона с помощью жалкой логики, Малькольм презрительно фыркнул.
- Уингейт не сомневается, что я тут же пристрелю Ленору, стоит ему только шелохнуться. А ты давай шевелись вместо того, чтобы болтать.
У задней двери послышались чьи-то тяжелые шаги, и все напряженно замерли, прислушиваясь. Малькольм затаил дыхание. Две темные фигуры появились на пороге. Долгий, облегченный вздох сорвался с губ Малькольма. У одного из них, здоровенного бродяги с огненно-рыжими всклокоченными волосами, торчали из-за пояса два пистолета. У другого в руках была длинноствольная винтовка, а в прицепленных к поясу ножнах болтался увесистый тесак. Темная масса давно не стриженых волос спадала на плечи.
Эштон удивленно вскинул брови - лицо одного из бандитов показалось ему хорошо знакомым, и бросил вопросительный взгляд на Малькольма.
- Это тоже ваши люди?
Тот указал своим помощникам, куда встать - одного поставил у входа в холл, другой приглядывал за дверями на веранду. Вспомнив, наконец, об Эштоне, Малькольм со злорадной ухмылкой бросил через плечо? - И что с того?
Эштон небрежно кивнул головой в сторону верзилы.
- Он был среди тех, кто напал на "Речную ведьму". А потом этот тип стрелял в меня, когда Лирин упала за борт.
Малькольм насмешливо фыркнул.
- Ну что ж, теперь у него будет шанс довести дело до конца.
- А второй, тот, что охранял дом, - настойчиво продолжал Эштон, - он в то же время был у меня машинистом. Нисколько не сомневаюсь, что именно он и устроил что-то с котлом в тот день, когда пираты напали на пароход.
- Да тебе ума не занимать, мистер Уингейт, - ухмыльнулся Малькольм.
- Если все они служат вам, стало быть, вы - главарь целой шайки, которая разбойничает на дорогах, пускает ко дну пароходы на реке, как это случилось и с моим. Ведь это ваша банда напала на меня?
Малькольм повернулся к рыжеволосому.
- Когда появятся остальные, Тэппи?
- Кое - кто с минуты на минуту, - ответил его подручный. - Несколько человек появятся чуть попозже. А остальные займутся кораблем - подготовят его к вашему появлению.
- Нам не удастся убраться до того, как стемнеет, - отозвался Малькольм. - Не хочу, чтобы люди Уингейта кинулись за нами в погоню.
- Да у вас тут целая армия! И все для того, чтобы справиться с одним человеком! - фыркнул Тэппи. - К тому же, похоже, он ранен.
- Уингейт в одиночку расправился с четырьмя нашими, не забывай об этом! А сам отделался пустяковой царапиной! - взорвался Малькольм. - Я не могу больше рисковать. В конце концов, у Роберта Сомертона куча денег, и я не позволю никому встать между мной и этим богатством!
- А с этим что будем делать? - с мерзкой ухмылкой второй бандит кивнул в сторону Эштона.
Заметив хищный блеск его глаз, главарь довольно ухмыльнулся.
- Ну что ж, Барнаби, думаю, тебе доставит удовольствие раскромсать Уингейта на куски. Вот леди обрадуется - сможет унести с собой в сумасшедший дом его сердце. На память о любовнике!
Вопль ярости чуть не разорвал ему барабанные перепонки и Малькольм согнулся чуть ли не вдвое от нестерпимой боли, когда острый каблук с силой врезался ему в ногу. А в следующее мгновение на него набросилась дикая кошка. Она шипела, царапалась и как сумасшедшая рвала ему лицо острыми когтями. Он истошно взвыл - две кровавые борозды пролегли у него по щекам, и с подбородка потекла кровь. С трудом оторвав от себя Ленору, он отшвырнул её в сторону так, что она рухнула на пол. В ту же секунду он проклятием выхватил пистолет и обернулся к Эштону, который уже готовился ринуться на него с яростным воплем. Скорее всего, Эдвард Гэйтлинг так и не связал ему ноги.
- Ну давай, стреляй! - вызывающе крикнул Эштон. - Так или иначе, я уже почти что мертв, но если ты выстрелишь, то мои люди мигом окажутся здесь и уж тогда тебе несдобровать. Думаешь, они не догадаются, что здесь происходит? Ну что, струсил? Так чего же ты медлишь, стреляй! Пусть на корабле услышат, что ты здесь.