Обведя взглядом задымленное помещение с толпой гомонящих постояльцев, демон поморщился. Даже у них на Обратной стороне так не пахло. Вонь прогорклого жира, бурно кипящее в котле варево и вспотевший хозяин, вытирающий лоб засаленным фартуком, отвратили желание есть, но голодный желудок требовал свое. А потому, стараясь идти бесшумно, направился в заднюю часть трактира, надеясь поживиться в кладовых.
В темный коридор выходило несколько дверей, но лишь одна из них заинтересовала демона. Не только пробивающийся через щели свечной огонек привлек внимание - из комнаты, оказавшейся личными «покоями» трактирщика, шел густой дух добротной еды.
Открывшаяся картина заставила сглотнуть слюну. Живот тут же заурчал, призывая отведать то, что лежало на столе, застланном белоснежной скатертью: домашняя колбаса исходила чесночным запахом, а желтая гороховая похлебка радовала глаз масляным глянцем. Венчающий композицию кувшин дразнился рубиновой наливкой.
Причина праздничного изобилия явилась следом за Кразом - он едва успел шагнуть в сторону, пропуская в комнату молодую женщину. Та осторожно прикрыла за собой дверь и только потом развязала ленты бархатной накидки. По тому, как брюнетка повела плечами, сбрасывая верхнюю одежду на пол, и поправила в вырезе рубашки грудь, чтобы та выглядела соблазнительнее, демон заключил, что перед ним вовсе не жена трактирщика. И еще одна деталь вызвала кривую усмешку невольного наблюдателя, мысли которого понеслись совсем не в ту сторону, куда звал желудок: шерстяная юбка крепко охватывала тонкую талию ночной гостьи, но оставляла простор тем рукам, что вздумали бы забраться под нее.
Это и случилось прямо на глазах у демона.
В комнату влетел хозяин трактира. Он не стал разводить церемонии, а подхватил на руки хихикающую молодуху и уложил на высокую кровать. Его засаленный фартук, взмахнув повязками, описал дугу и повис на спинке стула – вот и все, что в нетерпении снял с себя мужчина. Женщина же, не прерывая поцелуев, подрыгала ногами, и на пол со стуком приземлились нарядные полусапожки. Юбка, как и полагал Краз, не стала препятствием для вторжения.
Демон жевал домашнюю колбасу и отхлебывал вино, испытывая двойное удовольствие. Ему повезло. Мало того, что он впервые ел с того момента, как переступил Порог, так еще потенциальные жертвы Обратной стороны устроили волнующее представление. Как Краз понял из быстрого, прерываемого смешками и стонами, разговора, бойкая молодуха была неверной женой уехавшего на недельку кузнеца.
- Останешься? - шептал ей трактирщик, лишь на секунду прерывая цепочку из поцелуев.
- Да, да, о, да! - отвечала женщина, торопливо расшнуровывая тесную жилетку, дабы увеличить поле для лобызания.
Глядя на раскрасневшуюся парочку, Кразимион улыбался.
А что еще оставалось делать? Стыдливо отворачиваются лишь ангелы.
Не испытывая нужду услышать финальную фразу представления: «Куда, демон ее подери, делась колбаса?», незваный гость, сыто вздохнув, отправился на поиски дома кузнеца.
Шел нудный осенний дождь. Свинцовые тучи скрыли луну, но демон не нуждался в ее жалком свете. Отойдя от трактира на несколько шагов, Краз задрал голову и втянул ноздрями холодный воздух. Сотни запахов описали картину мира, притихшего в темноте. Густо пахло людским потом и испражнениями, домашней скотиной и гниющей соломой. Чуть тоньше слышались дразнящие запахи леса и дикого хищника, залегшего у тропы в ожидании легкой наживы. Демон оскалился. Если бы он не поел, матерый волк, следящий за ним немигающим взглядом, стал бы добрым ужином.
Еще раз втянув воздух, Кразимион почувствовал аромат спелых яблок, смешавшийся со сладким запахом ангела-хранителя. «Видать, кому-то потребовалась его помощь». Совсем рядом заплакал ребенок.
«Где же дом кузнеца?»
Каждая кузница пахнет родиной демонов. Не той его частью, где несут наказание грешники, а той, где бушует вулканический огонь, где по каменным стенам, словно свечной нагар, неспешно стекает расплавленное железо. Найденная по запаху вотчина кузнеца безошибочно подсказала, в каком доме Кразимиона ждет мягкая и теплая постель.
- Куда прешь? - первые слова, что услышал демон, взламывая добротную дверь. На пороге, гневно сверкая черными глазами, стоял его собрат по Обратной Стороне. В людском мире он, наверняка, звался бы Купидоном. Да, у этого создания были крылья, а на плече болтался колчан, и пущенная из лука стрела неотвратимо пробуждала в сердцах любовь. Вот только любовь, как правило, оказывалась грешной.