— Он умирает. Ты ничего не сделаешь, — проронил незнакомец, тяжело дыша рядом.
— Отойди.
Волк шевельнул головой и взглянул ей в глаза — вдумчиво и так по-человечески, что в груди болезненно сжалось. Айрис поднесла к нему руки и вспомнила, как однажды взяла в ладони раненую синицу. Совсем слабую, замерзшую в снегу. Коснулась ее и почувствовала такое тепло, идущее из сердца, что через руки словно поток огня полился, но не ранящий — целительный.
Вот и теперь незримая сила пронизывала пальцы, струилась по венам. Волк жалобно заскулил еще громче, и желтоглазый схватил за плечо, чтобы откинуть прочь, но увидел, как волк начал дышать ровнее. Края раны стянулись на глазах.
И от волка обратно к ней потянулась невидимая, едва ощутимая ниточка тепла. Айрис почувствовала, как на себе, насколько стало легче и отступила боль.
— Так ты колдовать умеешь? — тихо протянул незнакомец, когда она убрала дрожащие ладони. — Не думал, что одаренные водятся в этом захолустье.
— Я не знаю, что умею, — тихо сказала Айрис, чувствуя, как навалилась неподъемная тяжесть. — Не знаю, кто ты такой и зачем тут взялся. Но тебе не безразлична чужая боль, — взглянула она в его лицо, — значит… не такой уж ты негодяй.
Она почувствовала от него странное любопытство, но сил уже не осталось. Вернуться бы домой и рухнуть в постель, и чтобы Мари принесла горячее питье.
Айрис поднялась, стянула туже плащ и отправилась назад к дому. От былой легкости и подъема не осталось и следа. Она прижала на миг ладонь к губам, не веря, что еще недавно целовалась с незнакомцем в лесу — так жарко и непристойно! И ноги подкосились, но не от воспоминания — от резкого упадка сил.
Она почти рухнула в снег, но незнакомец догнал и подхватил.
— Эй, что с тобой?
— Нормально, — пробормотала Айрис, чувствуя, как глаза закрываются сами собой, а снег продолжает падать на лицо.
— Нормально, — проворчал незнакомец и вдруг подхватил ее на руки и пошел вперед, проваливаясь в присыпанные снегом листья. — Странная ты.
— Сам странный, — буркнула из последних сил Айрис, чувствуя, как сознание уплывает.
Все-таки наглец. Мог бы и сразу признаться, что он не Лорин.
Или была другая причина притвориться и целовать?..
— Эй. Не смей тут умирать, — последнее, что я услышала.
Глава 2
А очнулась Айрис уже под деревом недалеко от тропинки в темнеющий лес. Незнакомец спустил ее на землю, похоже, совсем недавно — еще не запорошились его следы. Скрылся тайком, как и появился.
Айрис медленно поднялась на ноги, держась за ствол, и упрямо побрела к дому.
— Ты с ума сошла? Где пропадала? — набросилась Энжи, стоило ступить за порог старого особняка.
— М-м. Не сошла, — это все, на что Айрис хватило сил, прежде чем она сползла на пол прямо в прихожей.
Морис тут же подбежал и принялся вылизывать ее лицо своим громадным мокрым языком, потом руки, напрыгивал, не давая раздеться. И вдруг принялся обнюхивать так тщательно, словно учуял следы раненого волка. Даже зарычал тихо.
— Фу, Морис! Отстань! Уйди, кому говорю, — сестра села рядом и постаралась оттащить пса.
Айрис слабо улыбнулась ее попыткам и попросту послала Морису мысленную просьбу отойти и подождать, пока она придет в себя. Пес тут же отступил, еще недовольно крутя головой, но послушно сел на пол.
Энжи постаралась подхватить Айрис на руки.
— Ох, дурочка. Пошла все же к Лорину на свидание? Я же говорила тебе!
Она в ответ даже промычать не смогла. Мир навалился тяжелой громадой.
Это все волк. Или этот волчий пастырь. Она была в силах, она могла горы свернуть, пока их не встретила. И снова болезнь дала о себе знать, слабость подступила внезапно, без предупреждения — в один миг лишила сил и желания что-либо делать. Лекари только разводили руками и прописывали пить лечебный отвар из хелиеса, который помогал поддерживать жизнь.
Айрис думалось, это началось со смерти матери. Когда солнце будто погасили щелчком пальцев, все стало серым, бесцветным и неважным. Однажды сестра уезжала, а отец снова приложился к бутылке — и если бы не экономка Мари, заметившая ее долгую слабость, Айрис бы, наверное, ушла вслед за матерью.
Сестра заставила кучу лекарей приезжать в особняк, смотреть ее, изучать, пускать кровь, но все это было без толку, а на этих лекарей спустили тогда все оставшееся небольшое наследство от маминых родственников. Только один из лекарей, из Ииная, намешал отвар, который ставил Айрис на ноги в считаные дни и даже в минуты сильнейшей слабости помогал собрать силы.