Выбрать главу

— Расхаживая по Лондону одна, вы все время направлялись только в одно место — в постель к мужчине. — Голос у него был мрачный. — В мою постель.

Он произнес эти слова так, что в его намерениях не оставалось никаких сомнений. В его голосе снова появился тот тембр, который она впервые услышала в борделе. Она повернулась к нему, чтобы посмотреть в его темные глаза и выяснить, не шутил ли он.

— Вы не станете… насиловать меня. — Это слово она выговорила с трудом.

— Я не собираюсь читать вам проповеди на тему «Характер и поведение женщин».

Мелькающие в карете тени показывали его по частям — тяжело очерченный профиль, блестящие темные глаза. В борделе она не разобралась в нем. Она тогда решила, что он собирается переспать с ней, и его апатичная манера держаться заставила ее подумать, что она сумеет справиться с ним и убежит. Но за пределами борделя утонченного виконта не существовало.

— Я не знаю, кто вы. Вчера на вас был шелковый галстук, сегодня — пестрый шейный платок.

— Окружение меняется. Безнравственность… остается прежней.

— У вас есть имя?

Его улыбка на миг вспыхнула в темноте.

— Уилл Джоунз. По обеим линиям происхожу от блудниц мужского пола, выдающихся потомков самого Вильгельма Завоевателя.

— Вам не нужно было выслеживать меня. Я же сказала, что расплачусь с вами.

— Вы намеревались сделать это до или после того, как вас арестуют за воровство и продажу краденого?

— Я точно знаю, где находятся эти подсвечники.

— Сомневаюсь.

Она втянула в себя воздух, чтобы успокоиться.

— Вы мешаете моему плану.

— Который до сих пор так успешно осуществлялся.

— Согласна, у меня были неудачи. — Она приехала в Лондон три дня назад и потратила их попусту. Ее мать стала на три дня ближе к гибели.

— Неудачи, милочка? Сначала Лири, потом Уайлд — обоим очень хотелось продать вас, хотя нужно отдать должное Лири — он оценил вас очень высоко. Как долго вы рассчитывали выдавать себя за мальчика в мужской школе?

— Я собиралась провести там только ночь. — Ее ошибки с каждым моментом накапливались, и Елена теряла терпение.

— Тогда что же вас там задержало?

Она не собиралась рассказывать ему о Робине. Весь день этот малыш ходил за ней по пятам, а потом она оставила его в школе наедине с тщетной надеждой, что воображаемый герой спустится с крыши и спасет его, и это мучило Елену, словно она совершила настоящее преступление. Кража у дьявола в счет не идет.

— Вы гнались за мной из-за подсвечников или из-за одежды?

— Ах, Елена, несмотря на весь ваш опыт, полученный в Трое, вы мало знаете мужчин. — В его голосе послышалась насмешливая нотка.

— Там был только один мужчина — Парис, все время Парис, и женщина вряд ли может составить себе мнение о других, судя по такому мужчине. Все остальное время я находилась среди троянских женщин. Представьте себе комнату, полную женщин, пятьдесят ткацких станов и пятьдесят языков, которые работают одновременно, и старая царица, которая ни на миг не сводит глаз ни с одной из нас.

— Вы хорошо умели ткать, да? — Он рассмеялся. Экипаж остановился. Наклонившись к ней, Уилл сказал: — Из-за вас мои первые попытки помочь ни к чему не привели, а когда я что-то делаю, я люблю довести дело до конца.

— Прошу вас, не нужно больше беспокоиться обо мне. Я уверена, что у вас есть чем заняться.

— Это так, Елена, но понимаете, когда я занимаюсь другими делами, вы то и дело оказываетесь в подозрительных местах. — Уилл вытащил свою пленницу из экипажа, снял с нее благоухающее лошадьми одеяло, расплатился с извозчиком и по тем же проходам подвел к своей двери. — Дома, — сообщил он.

— Я завтра уйду.

— А знаете, вы неблагодарная особа. Вы не смогли бы выбраться ни из борделя, ни из школы для мальчиков без моей помощи и без моих денег.

— Денег, с которыми вы обращаетесь довольно свободно для человека, живущего в таком квартале.

Аргус забил хвостом в знак приветствия.

— Аргус уже знает вас. — Дойдя до второго лестничного пролета, Уилл усадил ее на две ступеньки выше себя.

— Что вы делаете?

— Снимаю с вас свои погубленные сапоги. Хардинг будет оскорблен, если вы нанесете грязи на ковры.

— Хардинг?

В ее голосе он различил усталость. Вряд ли ей довелось выспаться в эти три дня.

— Мой слуга. Вы видели его на выступе стены там, в борделе. В трудных обстоятельствах очень подходящий человек.

— А вы уже бывали с ним в трудных обстоятельствах?