Если письма ее матери приведут к какому-либо расследованию или судебному процессу, к какому-нибудь скандалу, отец не позволит матери остаться в доме. Она станет парией. Даже без всяких светских пересудов, едва отец узнает об этих письмах, он обречет мать на жизнь в иссушающем презрении. В любом случае матери придется бежать, а без матери дом отца превратится… в могилу.
Уилл Джоунз оттолкнулся от стола, бросив в сторону Елены лишь один короткий взгляд, и аккуратно расставил на полке книги, теперь там был такой же порядок, в каком он содержал всю свою внутреннюю комнату.
— Вы просили меня о помощи и согласились принять мои правила. Мы начинаем рано, так что вам сейчас лучше лечь спать. Можете занять постель в этой комнате. Я найду вам ночную сорочку.
И Уилл отвернулся. Отогнал Елену от себя.
— Я бы предпочла другую кровать. — Если она даст ему возможность, он снова запрет ее, как запер в ту ночь, когда она обнаружила эту комнату. Ей еще предстоит выяснить, что приводит в действие пусковой механизм с этой стороны стены.
Он посмотрел на нее с раздражением:
— Я не намерен уступать вам свою кровать.
— Она огромная. Вы даже не почувствуете, что я здесь.
Он тихонько рассмеялся. Откинул голову назад и посмотрел в потолок.
— После всех этих лет с Парисом и его братом?
— Только после смерти Париса. — Елена почувствовала, что краснеет.
— Для шлюхи у вас замечательно незрелые представления о том, что значит спать в одной постели с мужчиной. Я думаю, что мне следует опять почитать вам назидательную литературу для вашего дальнейшего развития. — И он прошел через потайную дверь во внешнюю комнату.
Елена сразу же встала и пошла за ним. Она не позволит ему снова запереть ее.
— Ха. Я уверена, что сама могу вас кое-чему научить. Вы, знаете ли, не Парис.
— Этот дурень был так охвачен любовью, что погубил свой город и свою семью. Нет, я не Парис. — Он резко остановился, и она ткнулась носом в его спину. Елена резко втянула в себя воздух и пожалела об этом, потому что могло показаться, что она нюхает Уилла. У нее появилось странное желание постоять вот так, прижавшись к нему.
Но он сразу же напрягся. Она отстранилась, выпрямилась, удивляясь, как приятно всего лишь прикоснуться к нему, к его крепкому телу.
Он обернулся. Его темный взгляд встретился с ее взглядом. Пульс почему-то забился быстрее. Не следует дразнить его. Уилл напрягся. Она стояла не шевелясь, понимая, что может спровоцировать его на какой-то неожиданный поступок. Он резко вытянул руку и, схватив за талию, крепко прижал Елену к себе.
— У меня есть очень удобный инструмент, который сообщает, где вы находитесь. Если бы эта кровать простиралась отсюда до Франции, я бы и тогда в точности знал, что вы находитесь в ней.
На мгновение он просто прижал ее к себе, чтобы она ощутила налитую крепкую выпуклость, прижатую к ее бедрам. Елена знала, что это такое, этот мужской инструмент размножения. Она была не совсем несведуща. Потом Уилл отпустил ее, она отступила и схватилась за дверной косяк.
— Нужно разумно выбирать себе кровать.
Она уже выбрала. Пусть спать рядом с ним опасно — она все же рискнет. Она не допустит, чтобы письма матери попали в руки того, кто передаст их полиции.
Он отвернулся и прошел по комнате. Из комода вынул ночную сорочку и швырнул Елене, сорочка, развернувшись, легла к ее ногам. Елена подхватила сорочку и положила ее на кровать.
Он не двигался.
— Наденьте эту чертову сорочку.
Она пожала плечами и взяла сорочку в руки. Сорочка была сшита на него — человека гораздо более крупного, чем она. Елена надела сорочку через голову, и та дошла ей до лодыжек. Под скрывающими складками Елена сняла с себя жилет и рубашку и размотала платок, который стягивал ей грудь. Ее тело вздрогнуло, соприкоснувшись с его сорочкой, как будто он сам прикасался к ней, и в горле пересохло от смелости собственных поступков.
Его взгляд, устремленный на нее, жег Елену сильнее, чем брань.
— В вас есть что-то от Елены Троянской.
— Елена никому не демонстрировала своих прелестей.
— Демонстрировала — своим дурацким любовникам.
— Вы мне не любовник.
— Я всего лишь болван, с которым вы собираетесь разделить ложе.
— Вы — тот, кто собирается читать приключения лорда Трастмора.
Он издал короткий надломленный смешок.
— В эту игру можно играть только вдвоем, Елена.
Пока ее пальцы возились с застежками непривычных предметов мужского туалета, Уилл просто сбросил с себя одежду, оставшись в полотняном исподнем. Он был длинный и стройный, кожа обтягивала его ребра и мышцы, а в некоторых местах морщилась от шрамов.