Выбрать главу

— О том, как он начищал доспехи? Парис иногда бывал недоволен. Он дулся и становился надменным всякий раз, когда другие ставили под сомнение его воинские способности. У него было пятьдесят братьев, которые почти никогда не признавали его ратных подвигов.

— Как же так?

— Вы удивлены? Он был быстр и отлично управлялся с копьем, доспехи у него были немного безвкусные, но дело в том, что всем троянцам нравилось золото. Золота у них были целые ведра.

— Вы много узнали о Трое. — Медленно кружившие по его голове руки словно тянули за невидимые струны, прикрепленные к его чреслам.

— В городе можно было сойти с ума, если не изучать что-нибудь — моим предметом изучения были люди.

— Их добродетели или их недостатки?

— Их голоса, какими они были на самом деле.

Уилл рассмеялся, представив, какой безумной парой они являются — Елена, радостно болтающая о Трое, и он, думающий о следующем движении лорда Трастмора.

Он больше не мог терпеть, он просто встал, вышел из ванны, поднял ее с табурета и пошел к огромной кровати. Он опустил Елену на кровать и стянул с нее пояс, который удерживал полы халата.

Она со смехом откатилась, выскользнув из просторного одеяния, и лежала теперь великолепно обнаженная на темно-синем покрывале. В ней было все, что Уилл помнил с той первой ночи, все, что вот уже несколько дней сводило его с ума.

Он досуха вытерся и, откинув покрывало, улегся на кровать рядом с ней.

Они лежали на боку, лицом друг к другу. Он смотрел в ее глубокие карие глаза, потемневшие от желания. Кончики ее обкромсанных волос мягко завивались вокруг лица, закручиваясь от пара, исходившего от ванны. Груди, которые он изо всех сил старался забыть, свободно круглились с единственной бледно-розовой чертой там, где в тело врезалась батистовая повязка.

Уилл протянул руку и обхватил одну грудь — гладкую и округлую. Она была такая мягкая, что у него закружилась голова. Он расправил пальцы и провел ладонью по ее боку, к равнине талии, по изгибу бедра, а потом по ноге.

Он слышал, как Елена отрывисто задышала, но она не пошевелилась от его прикосновения. Уилл перевернул ладонь вверх и провел пальцами по внутренней стороне ее бедра и по животу. Его пальцы распластались поверх завитков, темно-золотых на светлой коже.

— Вы заполучили лорда Трастмора, Елена, а не Париса, который хочет умереть от любви. Я подарю вам наслаждение и страсть, но не любовь.

Елена понимала, что должна испытывать стыд, чувство беззащитности, страх, но ничего подобного она не чувствовала. Она чувствовала себя могущественной, как сама Афродита. Она ему нужна. В данный момент она нужна ему как воздух. Каждая ее частичка радовалась своему могуществу.

Елена понимала, что это могущество уйдет от нее, что под конец богиня потребует, чтобы она ощутила свою беспомощность перед желанием. Но Елена вынесла это, вынесет и богиня.

Уилл увидел, что она улыбнулась улыбкой, которой он никак не ожидал от девственницы — словно она знает что-то такое, чего не знает он.

Он покажет ей, что чтение лорда Трастмора ничего не значит. Он протянул руку и, обняв Елену, привлек к себе. И прижался губами к ее губам.

Она раскрыла губы, чтобы соединение, которого он требовал, получилось полнее, и сплелась с ним ногами.

Понадобилось несколько минут, прежде чем он понял, что его стратегия не работает. Вместо краснеющей девы, оскорбленной вкусом, запахом и жаром плотских объятий, он оказался в постели с внимательной и на все готовой куртизанкой. Он оторвался от ее губ.

— Мы можем остановиться на этом. Тогда вы останетесь девственницей, я не советую вам пребывать на границе между девственностью и опытом.

Он лег на спину рядом с ней, кровь в жилах билась, точно паровой двигатель.

Елена дышала отрывисто, как и он. С каждым жарким выдохом и вдохом ее груди вздымались и опускались. Золотистая кожа горела, соски, блестящие от его ласк, торчали прелестными пиками.

— Вы набрались достаточно знаний, которые послезавтра сможете взять в свою другую жизнь. Быть может, вы пожелаете добавить к вашим рассказам историю лорда Трастмора. — Эти слова прозвучали холодно. От них любовные ласки превратились в любовные забавы, в урок.

Его холодность вызвала у Елены улыбку, но она села, сложив под собой ноги. Уилл ничего не мог поделать, он протянул руку, чтобы обхватить ее грудь, чтобы наполнить ладонь этой вздрагивающей плотью.