Один неосторожный шаг и лодыжка сама собой подогнулась на грядке и Эмили понесло лицо в капусту. Писк родился где-то внутри груди, а руки самопроизвольно выступили вперед, но земли Эмили так ими и не коснулась. Мощная рука оплела её за талию и потянула вверх, крепко прижав спиной к себе. От шока молодая мисс Вон с опозданием поняла, что Ниам дышит ей шею чуть ниже косынки, под которой она спрятала волосы, и что-то урчит, еле-еле касаясь губами кожи. Внутри Эмили, там, в животе и между ног, начал разгораться пожар.
- Мили- Мили…больно? Ударилась? Страх…
Любой логичный ответ словно испарился с уст, и Эмили предательски застонала, когда сильная рука аккуратно опустила её на землю и развернула к себе. Пунцовое лицо встречало перепуганное лицо блондина.
- Больно? Плохо? Помощь? – кажется, здоровяк потерял всё самообладание, но когда он осмотрел её и их взгляды встретились, то зрачки Ниама стали шире, а ноздри затрепетали. Эмили испугалась, что он мог как-то догадаться о её страстях. Она ощущала желание, и между бедер стало влажно. Ниам притянул за руку Эмили к себе, так что их носы соприкасались, но стоило сделать шаг и поставить злосчастную ногу под неправильным углом, и неудачница Вон опять завыла. Сильные руки Ниама взяли её под поясницу и колени и понесли в дом.
- Помощь…нужно, Мили.
- Да, Ниам, прости. Спасибо, - стонала девушка, убаюканная теплом сильного тела своего постояльца и теперь дорогого друга. Друга при взгляде на которого, хотелось плакать и быть ещё ближе. Глупое сердце наивно билось от счастья при любом жесте заботы. Эмили становилось стыдно, но она хотела, чтобы Ниам остался с ней навсегда.
Глава 10
Как-то вышло так, что вместо ухода за беспамятным Ниамом доктор Калеб вместе с крепким пациентом ухаживали за растяжением на лодыжке Эмили. Ниам принес в пакете льда и осторожно ставил на припухлость, когда они вернулись с огорода. Его прикосновения рождали табун мурашек. Потом Ниам сам быстро позвонил доку.
- Калеб, Эмили плохо, нога, приезжай, - спокойно объяснил он.
Спустя час недовольный доктор возник на пороге.
- Это что за экспресс вызовы, м? Что случилось? – сурово произнес мистер Калеб, сжимая в руке походный чемоданчик.
Док перетянул ногу эластичным бинтом, чтобы не тревожить ногу. Калеб шутил над комизмом ситуации. Лицо мисс Вон становилось пунцовым. Ниам с радостью носил по дому Эмили. Она то лежала, то сидела. Продукты в доме были, но, похоже, впервые за три года Эмили придется взять больничный на неделю. Калеб, что взял над ними обоими шефство, обещал приехать через день с продуктами.
В обед они вместе пили чай с сушками и вареньем, смотря по телевизору фильмы. Ниам касался её плеча и руками жестикулировал, когда его что-то смущало, или он не понимал. Так, например, он спрашивал, почему люди ходили похороны и плакали там. Не было понятно, почему один человек убивал другого за драгоценности. Он яро это осуждал и хмуро рычал себе что-то под нос.
Эмили никогда не волновали такие вещи. Все самые яркие эмоции умерли уже так давно, что она не помнила, зачем вообще горести и беды человеку. Если абстрагироваться и закрыться ото всего поверхностного, то нападает такая тишина, где просто идеально пребывать. Там есть любимые фильмы и книги, есть любая фантазия, которая никогда не сбудется и станет прекрасным фантомом в коллекции скудных воспоминаний. Этот маленький уголок безмятежности стал спасательным кругом для нее много лет назад.
Ужин она готовила, когда по кухне носился Ниам. Они то и дело касались друг друга, и улыбка слаще глазури украшала греховные губы соседа. Они поужинали, и Ниам понес Эмили наверх в ее комнату. Туда, где не ходила ни одна живая душа, там была большая спальня с кучей подушек, вышитые ею вручную за годы проживания здесь. Были шторы и тюль, которую она сама сшила, найдя ткань в кладовой своей тетки. Комната была уютной и теплой, здесь стояла старинная большая кровать из дуба. Эмили поняла, что Ниаму здесь будет удобно спать.
Теперь покраснели даже уши. Мысль спать в его теплых объятиях просто сжигали что-то внутри. Стыд закусывал щеку изнутри, пока она отводила взгляд от кровати. Ниам усадил на край и спросил.