— Мам! — резко недовольно заканючил «мальчик». — Ну что вы с отцом лезете в мою личную жизнь? Я же взрослый!
— Ага! Взрослый! А кефирчик до сих пор я тебе с губ стираю! — в свою очередь обиделась женщина.
— То другое, мам! Вы поймите наконец с нашим профессором, что вы окутали меня гиперопекой и это весьма плохо сказывается на психоэмоциональном состоянии индивидуума!
— Не умничай и не уходи от вопроса!
— Ох! Уж я задам Тамарке трепку! Я ведь просил ее ничего не рассказывать!
— Она твоя сестра! Старшая! И правильно сделала, что все рассказала. Вот зачем ты пытаешься утаить все от родителей? Зачем не рассказал про унитаз, а выдумал про киоск «Роспечать»?
— Да я‑то изначально говорил правду!
— Что вступил в бой с унитазом? — прищурилась женщина.
— Дак ведь правда это!
— Ну, кто в такую чушь поверит! «В бой с унитазом!» Это что танк что ли вражеский, чтобы с ним воевать?! Почему нельзя сразу было сказать, что случайно уронил в унитаз телефон и…
— И полез в дерьмо! — несколько резко перебил сын мать ядовитым голосом.
— Фу, опять ты грубишь! — поморщилась Живчикова. — Сказал бы помягче. Скажем, полез доставать аппарат из места, куда он упал.
— А! Так нежно! — усмехнулся Тимур. — И место это, куда я полез, ничем иным, кроме как толчок, и не называется! А ты все с этими деликатностями! «Место куда упал аппарат». В дерьмо он упал!
Живчиков даже немного покраснел от переполнивших его эмоций. Мама обеспокоилась.
— Может быть еще кефирчику, сына?
— Чтоб меня еще больше пучило? — огрызнулся Тимур.
Мать юноши пропустила этот выпад мимо ушей.
— Давай еще кефирчику! Тебе нужно пить сейчас как можно больше. Промывать организм. Принести?
— Давай. Мам, только не надо этих вопросов больше. Прошу! Я кефира хлопну и поспать хочу.
— Хорошо. Поспи, конечно.
— Да, мам. Я бываю груб с вами. С тобой и отцом. Мы меня извини, если что не так.
Светлана Живчикова усмехнулась, склонилась над головой сына, прикоснулась губами его лба и вновь направилась в направлении кухни за «кефирчиком».
Слежка
Из подъезда высотного жилого дома, постукивая шпильками, вышла молодая женщина. Привычно кивнула в знак приветствия бабушкам, что так же привычно расположились на лавочке у подъезда. Молодая женщина не смогла не рассмеяться. Здороваясь — прощаясь с бабусями, она слышала, как громко играла музыка в квартире на первом этаже. Очевидно, там шла гулянка и окна хозяева открыли настежь. На всю округу разносились слова прикольной песни в исполнении Александра Буйнова «Бабушки! Бабушки! Бабушки! Старушки! Бабушки! Бабушки! Ушки на макушке! Бабушки- бабушки! Мы вас уважаем! Только как вас понять мы увы не знаем!» Было заметно, что бабушки у подъезда хоть и делают недовольные лица, но озорная песенка пришлась им ко двору, и одна из пожилых женщин даже притоптывала носком ноги в аккуратных туфельках, попадая в такт мелодии.
А молодая женщина надела солнцезащитные очки, нахлобучила на свою прическу каре огромную, закрывающую почти все верхнюю часть лица бейсболку и зашагала в сторону автостоянки, что расположилась во дворе соседнего дома. Меры конспирации, как то — солнцезащитные очки и бейсболка — нужны были девушке с одной целью: не быть узнанной случайными прохожими. Это ей удалось. Заходя на стоянку, она приветливо кивнула охраннику в будке — дедульке лет за шестьдесят с большой лысиной. Мужчина, несмотря на внушительную разницу в возрасте, уважительно кивнул в ответ. В углу его каморки блистал маленьким экраном небольшой телевизор. Такие обычно вешают на кухне. Коротать долгие ночные часы с голубым экраном сторожу намного веселее, чем без оного. Да и заснуть на посту он не дает, если сделать повыше уровень громкости. И, естественно, старик почти всегда смотрел программу «Азбука безопасности» на местном телеканале. Так что «хитрый лис» отлично знал, кто ставит на стоянке свою «Мазду» с кокетливым плюшевым Альфом на присоске, что маячит на заднем стекле.
Когда молодая женщина подходила к своей машине, в сумочке зазвонил миниатюрный телефон. Анжела Токарева поглядела на экран аппарата и на определившийся номер. Внимания телеведущей искала ее лучшая подруга — Регина Паршикова.
— Привет, Регинка! — с радостью выдохнула в трубку Токарева.
— Ты сейчас где? — спросила сразу, не здороваясь, Регина.
— Еду в больницу.
— К этой белобрысой бестии?
— Ну почему ты так о нем! — скривилась Токарева. — Он замечательный!