В тот день, как отчетливо запомнила Анжела, у нее было совершенно классное настроение. Последний день симпозиума подходил к концу. Она вместе с Живчиковым ежедневно посещала все мероприятия симпозиума. Не раз выступала со смелыми заявлениями в кулуарах. В ее единственной официальной речи с трибуны симпозиума красной нитью прошла мысль, что нашим СМИ нужна независимость от интересов финансовых, политических и промышленных групп как никогда ранее. Ее речь оказалась блистательной.
Живчиков с плохо скрываемой злостью и ревностью видел, что богатые взрослые мужики на мероприятии прямо — таки «жрут» Анжелу глазами. Они открыто восхищаются ее речами, ее активным мышлением, ее смелостью в постановке вопросов о ситуации в российских СМИ.
На самого Живчикова внимания обращали мало. Женская половина — да, намного больше, но, видя, что юноша повсюду сопровождает Анжелу, познакомиться с ним не стремились. Толстые дядьки и вовсе считали, что этот симпатичный молодой человек работает личным референтом у телеведущей и редко о чем его спрашивали. Анжела заставила Тимура надеть костюм — тройку, а галстук и рубашку купила ему сама в одном из лучших бутиков. Как не отнекивался ради приличия студент, именно она платила в кассе. Да и не было у парня таких денег. Живчиков тогда глянул на ценник галстука и опешил:
— Сколько — сколько стоит этот вот галстук?!
Он протянул бордовый, мягкий на ощупь лоскут продавщице. Та с холодным лицом подтвердила:
— Восемь тысяч двести пятьдесят два рубля, 47 копеек.
Живчиков обалдел, но вида не подал. Сощурил левый глаз и поинтересовался:
— Может быть, восемь тысяч — очепятка? Может быть, цена двести пятьдесят два рубля 47 копеек?
Девушка — продавщица рассмеялась:
— За двести пятьдесят два рубля 47 копеек в нашем бутике можно купить только шнурки!
— Какого цвета?
— У нас целая гамма.
— Дайте мне один. Красный. Я удавлюсь на нем за такие цены!
Опять девичий смех.
— Да вам — то какая разница! — удивилась продавщица и тут же неожиданно перешла на «-Ты». — За тебя же старшая сестра платит! Так ведь?
Она взглянула на Анжелу, что в другом конце бутика рассматривала женские шарфы.
— Старшая сестра? — переспросил Тимур и тут же нашелся. — Да, точно, сеструха «рулит».
Продавщица кокетливо тронула Тимура за руку и предложила:
— Давай тебе вон тот синий галстук померим. Он великолепен!
— Давай, — легко перешел на «ты» Живчиков.
Эта девушка — с виду его ровесница — днем работает, а вечером грызет гранит науки в институте. Слегка оттопыренные уши придавали ей очарование. На бейджике, что белым пятном сиял на фоне темной рубашки, Тимур прочел имя «Арина».
— Ой! Какой же ты симпатичный в этом синем галстуке — воскликнула Арина, когда примерка состоялась.
«— Очевидно, она — очень эмоциональная девушка» — подумал Тимур. «-И грудь у нее ничего, развитая. Я б такую завалил бы. На кровать».
Вслух же парень деланно обиделся:
— А без этого галстука я что, на творение доктора Франкенштейна похож, что ли?
Арина улыбалась и как будто пропустила мимо ушей данный вопрос. Но, склонив голову слегка набок, сказала:
— Я не знаю доктора Франкенштейна. Это какой — то известный пластический хирург? Он в Москве принимает?
Живчиков удивился неосведомленности девчонки. Решил закрыть тему:
— Да, это один из самых известных в мире пластических хирургов, так сказать. В Москве он, к счастью, не принимает пациентов.
— Как жаль, — ляпнула Арина и вдруг просто предложила:
— У меня смена до девяти вечера. Потом я свободна. Давай с тобой погуляем?
Тимуру не впервые было встречаться с несколькими девушками одновременно. Наверное, он где — то в душе понимал, что это не совсем хорошо и честно, но поделать ничего с собой не мог. У него даже был небольшой девиз, придуманный им сами. Девиз гласил: «-Я готов быть единственным кобелем. Но для десятка сучек!»
Нет, он не считал всех женщин и девушек стервами, или того хуже — сучками. Наоборот, он умел быть галантным, и даже в некотором роде интересовался внутренним миром своих возлюбленных. Но хватало, правда, того интереса явно ненадолго. Он больше любил, и весьма эгоистично, когда слушали его, а не он. Вот почему тогда он, на симпозиуме, прямо закипал от гнева: в деле СМИ его познания стремились к нулю, говорить с людьми на мероприятии ему было не о чем. А Анжелу, наоборот, слушали внимательно и задавали ей вопросы целыми пачками.
Но до симпозиума студент пребывал в своем обычном прекрасном расположении духа. Если симпатичная грудастая «рыбка» сама плывет к тебе в пасть, то зачем хищнику отказываться от удовольствия эту красотку слопать?