Я не стала жаловаться, когда он оторвался от моих губ и начал осыпать поцелуями линию подбородка, а потом изгиб шеи. А когда Ник снова жадно набросился на мои губы, я не сдержала стон, потому что впервые переживала такую сильную страсть, идущую от парня.
Этот поцелуй отличался от первых двух, потому что в нем не было ни любопытства, как с первым. Ни отчаяния, как со вторым. Сейчас всё происходящее казалось мне правильным, уместным, словно я оказалась там, где мне следовало быть.
Я понимала, что потом долго не смогу уснуть, но пока решила насладиться моментом, и, когда Ник чуть сдвинулся и прижался ко мне всем своим телом, я позволила себе уступить соблазну. Ведь даже в Мишиных объятьях я не трепетала так, как делаю это с ним.
Никита Демьянов
Я едва ли думаю, что делаю, когда подминаю Аню под себя. Я чувствую вкус мёда и улавливаю запах цветов. Меня ведет. Я понимаю, что надо остановиться, но не могу. Ласкаю её руками и губами. Сокрушительное головокружение. Лютая тряска в груди. Жгучие молнии вдоль позвоночника. И жар в паху… Что она делает со мной? Она сводит меня с ума… И тем не менее, именно я притормаживаю танец наших языков…
— Наверное, нам не следовало…
Аня не дала мне договорить и притянула к себе. Я улыбнулся, когда она прильнула к моим губам, и позволил поцеловать себя.
Мне бы не хотелось быть первым, кто остановится, иначе наверняка пожалею потом. Но, может быть, я пожалею в любом случае.
В моём мозгу скрипучие помехи. По венам адская смесь — это горючее. Обжигает душу. Заставляет тело дрожать. Это грёбанный ад и рай одновременно. Она сестра лучшего друга. Гореть мне в синем пламени, но сейчас я даже на это готов, лишь бы поцелуй длился вечно.
— Аня, — выдохнул я, оторвавшись от пышущих жаром розовых губ и, с не меньшим кайфом прижавшись лбом к её лбу. — Это превращается во «что-то»…
— Что-то такое, чего мы оба хотим и, что один из нас отчаянно желает выбросить из головы?
Я тихо рассмеялся и оставляю на её губах ещё один благодарный поцелуй.
— Именно.
— Тогда почему ты остановился? — шелестит приглушенно.
— Потому что всё происходит слишком быстро.
Она хмыкнула и пошевелилась подо мной. Возбуждение, накапливающееся весь вечер, даёт о себе знать. Щеки раскраснелись, губы припухли, а мне снова дико хотелось её расцеловать. Попробовать её всю.
Но самое интересное то, что я не хотел переходить с ней на стадию интима сейчас. Не знаю почему. Интим нужен в отношениях, не спорю. Но если без него можно построить что-то волшебное, то это будут самые крепкие взаимоотношения между двумя людьми. Секс лишь закрепит. Может, поэтому я не хочу спешить? А может, с Анчоусом всё вообще не так, как со всеми?
Я поднялся и заметил кота, который наблюдал за нами, сидя на другом конце дивана.
— Ты же привык, к жизни в быстром темпе. — проговорила она, принимая сидящее положение.
— И посмотри, к чему это привело. Но я не против узнать, почему торопишься ты?
— Я не…
— Аня, — мягко остановил я её.
— Может, тогда мы не успеем придумать тысячу причин, чтобы назвать эту идею плохой. — Она шумно вздохнула. — Или не станем думать, как плачевно всё может закончиться.
Я внимательно всмотрелся в её лицо, а потом рассмеялся.
— Да уж, умеешь ты аргументировать.
— У меня всегда неплохо получалось. — её губы дрогнули в улыбке.
— Но ты всё равно сомневаешься в себе. — Она открыла рот, но я её опередил. — Не надо.
Аня сомкнула губы, после чего прикусила нижнюю губу и кивнула.
— Похоже на то. Наверное, я пойду спать. Одна, — разочарованно выдохнула она, вызвав у меня волну смеха. Трудно быть серьёзным в подобном обществе.
— Или ты можешь остаться, и мы повесим эту звезду на ёлку, — предложил я, взяв её за руку. — А потом… — я посмотрел ей в глаза. Её глаза сверкают, а губы припухли от поцелуев. — Мы могли бы продолжить целоваться.
— Но мне показалось, что ты говорил…
— Аня, не торопиться — не значит, что мы не можем задержаться на одном месте.
Я взял звезду, лежавшую на кресле, и повесил её на верхушку ёлки. А потом притягиваю Аню обратно в свои объятия и целую в губы. Касаюсь медленно и нежно, наслаждаясь самим процессом. Ведь у нас вся ночь впереди и утро, и день…
Переживаю новое сильнейшее потрясение за эти дни — оказывается, каждый последующий поцелуй с Аней головокружительнее предыдущего. Мы будто две галактики, которые столкнулись, чтобы разбиться вдребезги, перетасовать наше содержимое и стать единым космосом.