— Идиотская… — подтвердила она с милой улыбкой на губах.
— Я так и знал! — вскрикнул я, но друг тут же сжал мои плечи.
— Никитос, вот только не надо срываться на нас за этот великодушный идиотский жест, — ухмыльнулся он, смотря мне прямо в глаза.
— Скажи, что ты не хочешь, чтобы я был с твоей сестрой. — попросил я его и он тут же повторил за мной.
— Я не хочу, чтобы ты был с моей сестрой.
— Скажи, что не хочешь, чтобы я испортил твою свадьбу.
— Я бы сказал, но ты не сможешь ничего испортить. — ответил мой друг. — Свадьба почти подошла к концу, и я получил то, чего хотел. — Он улыбнулся своей жене, а потом снова глянул на меня. — Но, если это тебя успокоит, ещё раз повторю. Я против ваших отношений. Но ты делаешь мою сестру счастливой, — неохотно признался Димон. — За эти две недели она улыбалась больше, чем за весь последний год. К тому же благодаря тебе я узнал больше о её чувствах… — он сжал мои плечи в знак благодарности. — Так что…
Слова друга согрели мне сердце, и я чуть успокоился, но потом снова вспомнил о том, что собираюсь сделать. И мой пульс начинает учащенно стучать, отдавая болью в виски. Я послабляю ворот рубахи, растягивая руками ткань. Дышать трудно. Хорошо хоть, что удавку снял сразу после официальной части церемонии…
— А вдруг Ане не понравится? — запаниковал я. — Я поставлю её в неловкое положение. Что уже было с ней на её собственной свадьбе.
— Ты прав. — серьёзно проговорил Дима и, отпустив мои плечи, обнял Лилю. — Такая возможность существует. Может быть, она будет вне себя от того, что ей снова придётся краснеть на глазах у всех своих родственников.
— Спасибо. — пробубнил я. — Вот так поддержал.
— Но также есть шанс, что ничего такого не случится. — продолжил Дима. — Аня может прийти в восторг и принять твоё признание в любви.
Я кивнул молодожёнам и на негнущихся ногах побрёл к сцене, где совсем недавно выступала Аня со своим видеороликом. Она была превосходна, когда рассказывала различные истории из жизни Димы, включая период, когда он был готом, и упоминая девушек, связанных с этими историями.
Я зачарованно смотрел, как она говорит, смеётся и смешит остальных. А когда она сказала, что Лиля не была частью ни одной из этих историй, толпа вздохнула. И когда Аня добавила, что никогда ещё не видела своего брата таким счастливым, все дружно зааплодировали.
А после она пожелала Лиле и Диме всего самого наилучшего, пригласила всех выпить за молодожёнов и сердечно расцеловала обоих.
Меня восхищало её мужество и любовь, которую она продемонстрировала по отношению к своему брату. Даже если это убивало её. Она заслужила гораздо больше, чем думает. Она — лучик света в моём сердце, а это дорого стоит. Поэтому я решил, во что бы то ни стало, сделать для неё этот день не забываемым. И ребята, как ни странно, поддержали мою идею.
— Прошу прощения, — проговорил я, когда мне вручили микрофон, и разыскал в толпе лицо Ани. — Я хочу сделать признание, на что я получил разрешение жениха и невесты.
Посмотрел в их сторону и увидел, как Дима кивает Анне, на лице которой появилось озадаченное выражение, а Лиля посылает ей воздушный поцелуй.
«Что ты делаешь?» — одними губами спрашивает Аня, но я только качаю головой и продолжаю свою речь.
— Сегодняшний день выдался нелёгким для некоторых из нас. Особенно для некоторых из свиты молодожёнов. — Аня широко распахнула глаза и, прижимая ладони к лицу, качает головой, глядя на меня. — И я не стыжусь признаться, что я один из таких людей.
Я сошёл со сцены и направился в толпу. Меня охватило волнение, ведь что могло быть более ужасным, чем признаваться в своих чувствах на глазах более чем ста человек. Сердце колотится как сумасшедшее. Руки трясутся, а голос дрожит. Надеюсь, этого никто не видит…
— Видите ли, я долгое время боялся влюбиться и придумывал множество отговорок. — Я на секунду задержался взглядом на Тане и кивнул ей. А потом повернулся в сторону отца и слегка улыбнулся. — На самом деле я боялся, что мне сделают больно. Но ещё больше меня ужасали сами чувства, глубокие, настоящие. Поэтому я убегал от них. — Теперь я снова не свожу пристального взгляда с Ани. — Но мне надоело бегать. Анчоус, благодаря тебе мне захотелось остановиться. — Она задерживает дыхание, смотря на меня ошалевшим взглядом. — Ты всегда имела такую власть надо мной.
Я набрал в лёгкие побольше воздуха и, повернувшись к музыкантам, кивнул.
— И сейчас я собираюсь выиграть все очки, что бы доказать тебе это, — говорю, глядя ей в глаза. В зале звучат первые аккорды песни, которую я выбрал. Довольно улыбаюсь, когда вижу, как вспыхнули румянцем её щёки — она узнала. И я затягиваю первые слова, входя в образ: — Счастье вдруг в тишине Постучалось в двери, Не ужель ты ко мне, Верю и не верю…[1]