Выбрать главу

— Как он узнал? — повернулась я к спутнику.

— Это мои владения, — последовал ответ, — тут каждый житель узнает о моем приближении.

Ясно. Опять магия.

Деревня оказалась небольшой, домов двадцать, не больше. Причем крепких таких и домов, и хозяйств. Люди тут явно не бедствовали. Огороды, сады, хлева, курятники — всё так и кричало о собственниках, процветавших под кощеевой рукой.

Староста встречал нас на площади — единственной местной достопримечательности. Пожилой седой мужчина среднего роста с серыми внимательными глазами степенно поклонился в пояс нам обоим и повторно пригласил к себе — отобедать, чем бог послал. Кощей и не подумал отказываться. А у меня появилось нехорошее предчувствие, связанное с дочерью. Ох, как бы, вернувшись, не обнаружить ее на руинах кощеева дома…

Прямоугольный деревянный стол, накрытый цветастой клеенкой, радовал взгляд обилием пищи: ржаной каравай размерами с две моих головы, рассыпчатая гречневая каша, жареная курица, овощи, сыр, в одном кувшине — квас, в другом — морс. Ешьте, гости дорогие, можете даже лопнуть. Мы и поели. Я молчала, жена старосты, низенькая пышная женщина с бегавшими глазами, тоже. А вот мужчины… И урожай, и соседи, и погода… Что они только не обсудили, разве что религию не затронули. Я вслушивалась в разговор и понимала, что попала куда-то в Древнюю Русь. По крайней мере, жизненный уклад был ну очень похож на то время.

Наконец Кощей поднялся из-за стола, поблагодарил хозяев, галантно подал мне руку, и мы направились в сторону, противоположную той, откуда пришли.

— А… — начала было я.

— Порталом быстрей, — перебил меня мой спутник.

— То есть… ты знаешь, где он находится?

— Конечно, в каждой деревне есть портал для мгновенного перемещения в пределы дворца.

Логично. И как я сама не додумалась.

Мы быстро подошли к темному помещению, больше всего напоминавшему хлев. Кощей завел меня внутрь, снова что-то пробормотал, «поработал» руками, и в следующую секунду мы очутились в густом сером дыму, вонявшем тухлыми яйцами.

— А где… — чистый воздух как-то подозрительно быстро закончился, я закашлялась, — где… мы…

— Дома, — мой спутник тоже кашлял, но в этих звуках натренированным ухом я уловила угрозу.

Секунда, другая, я кашляла, не переставая, но вдруг все исчезло. Остались только мы: кашлявшая я и разозленный Кощей.

— Ванька! — да что ж он орет-то так! Аж в ушах звенит! Была бы я на месте парня, сразу затаилась бы.

Молчание.

— Ванька, чтоб тебя… — Кощей осекся, видно, вспомнил обо мне рядом, замолчал, нахмурился, что-то пробормотал. В воздухе появилась ярко-синяя нить.

— Пойдем, — велел он.

— Куда? — кашель наконец-то прошел.

— Этих паршивцев искать будем.

Пошли. Почему-то за ручку. Якобы так я нить буду постоянно видеть, через Кощея. Я не стала говорить, что и так ее видела, шла молча, наслаждалась чистым воздухом, держалась за широкую и теплую ладонь. Вот вроде мифологи считают, что Кощей к загробному миру принадлежит, а рука теплая. Да и сам он как-то не очень на мертвеца похож… Получается, неправильный Кощей мне достался…

Детей мы нашли в большой светлой комнате с распахнутым настежь окном, судя по обстановке, детской. Они склонились макушками друг к другу и что-то изучали, стоя возле стола.

— Ваня, — обманчиво ласково позвал Кощей.

Пацан вздрогнул, повернулся, покраснел, втянул голову в плечи.

— Что на этот раз? — все так же по-доброму буквально пропел мой спутник.

— Это мы шкурку царевны лягушки жгли, — храбро выступила вперед Ника, заметила мой крайне заинтересованный взгляд, смутилась и опустила голову. — Ну мам, ну когда еще в сказку попадем, — пробормотала она жалобно.

— Таблицу умножения наизусть мне расскажешь, вместе с правилами русского языка. Всеми выученными за эти годы, — безжалостно сообщила я дочери.

Ника обиженно шмыгнула носом, губы задрожали.

— Прекратить концерт. Иначе без ужина останешься, — добила я ребенка.

Кощей изумленно посмотрел на меня.

— Ты моришь дочь голодом?

— Постоянно, — выдала меня с потрохами обиженная малолетняя любительница сладкого и мучного.

Я страдальчески закатила глаза. Нашли мучительницу. И смотрят оба, что Ванька, что Кощей, как на садистку.

— Видел бы ты, сколько она ест. Тем более, вместе с учебой, это самое действенное наказание.