Он так посмотрел. Мол, или неси или проваливай отсюда. Гад…
Сигареты увидела сразу, рядом валялась зажигалка. Сначала был порыв выкинуть их в окно, но потом передумала. Я знаю, что потребую взамен и прежде чем протянуть их Андрею, спокойно произнесла:
- Отдам с одним условием: мы сейчас же поедем в больницу. Пускай тебе сделают рентген или что там положено.
Волков охренел:
- Я сейчас поднимусь… заберу эти грёбанные сигареты, а потом… зажму тебя прямо здесь и захреначу по самые яйца. Усекла?
- Ой-ой, ничего ты мне не сделаешь в таком состоянии, Брюс Ли недоделаный. Решай – больница и сигареты или… - я сделала вид, что собираюсь выбросить пачку в унитаз.
- Масленникова, мое терпение на исходе…
- Тогда дай слово! – мне реально было совестно за такое поведенье, но по-другому не могла. Ведь уже знала его. Пускай не так хорошо, как хотелось бы, но всё же, и понимала, что он, упертый баран, никуда не поедет, как только станет легче.
Андрей подался вперед, пытаясь привстать, и заматерившись сквозь сжатые зубы, завалился обратно.
- Хорошо, блять. Обещаю… Довольна?
- Не то слово.
Расположившись на полу рядом, милостиво вложила сигарету прямо в приоткрытые губы и даже великодушно чиркнула зажигалкой. Он неглубоко затянулся, прикрыв от удовольствия глаза:
- Для человека, который ненавидит, ты проявляешь слишком много участия.
Мне захотелось его треснуть ещё раз, но порыв пришлось сдержать - мало того, что контуженный по всех фронтах, так ещё и практически лежачий.
- Это не значит, что у меня нет сердца.
- Ну-ну, – он отлепился от стены и поменял положение ног. - Ладно… спасибо за заботу и всё такое. Теперь можешь идти. Мне реально лучше.
Ну, уж нет. Так просто от меня не отделаться:
- Пока не увижу своими глазами, как ты входишь в кабинет травматолога, не отстану.
Услышав это, Андрей возмутился:
- Ты всегда такая пиздопротивная или только в определенных ситуациях? Я же дал слово!
- У меня хороший учитель, – ответила с издевкой, на что он недовольно хмыкнул. – И я тебе не верю.
- Тогда не сиди с голым задом, заболеешь. На вешалке сзади халат, накинь.
- Ещё чего. Кто знает, сколько его переносило до меня, – я просто не могла не съязвить.
- Как хочешь, лично меня всё устраивает.
Я заметила, как вспыхнули его глаза, стоило мне прикрыть руками грудь. Пришлось выйти в парадную, натянуть плащ и закупориться на все пуговицы. Заметив мою экипировку, Андрей прищурился, осторожно выпустив дым, но промолчал.
Его щеки вернули себе практически здоровый оттенок, дыхание выровнялось и вообще, выглядел он уже намного лучше.
- Я смотрю, тебе полегчало, значит собирайся, поедем в больницу.
Андрей приговорено вздохнул и вернул на место футболку.
- Хрен с тобой. Поехали. Всё равно не отстанешь. – очень медленно поднялся с кафеля. Я поспешила подставить плечо, предлагая свою помощь, но её проигнорировали. Ладно. Мне всё равно. Ради кого, собственно говоря, парюсь? Только потому, что трижды спасал, не ушла. Чтобы не говорила, как бы не обижалась, а считаю своей прямой обязанностью проследить, чтобы он получил должную медицинскую помощь. Самолечение дома хорошим не закончиться.
Мы молча спустились в лифте, молча сели в Ауди, молча приехали в больницу. Хорошо, что в городе не одно отделение травматологии, а то я уже начала переживать, что Андрей попрется в пятую поликлинику. Встречаться с Денисом не хотелось.
Всю дорогу я пыталась не подавить виду и не проявлять излишнюю тревогу: Андрею снова поплохело. Это было заметно по плотно сжатым челюстям, прикушенной нижней губе, вновь потяжелевшему дыханию и по тому, что при выходе из машины он уже не стал отказываться от моей помощи, а всем весом навалился на предложенное плечо, от чего у меня едва не треснул позвоночник.
Как оказалось, Андрей тут не в первой - отлично ориентировался, куда нужно идти и знал, кто сегодня на смене. Повезло, что у кабинета никого не было.
Помогая ему присесть на кушетку перед пожилым мужчиной, я уже хотела подождать в коридоре, как тут, неожиданно, мистер Ехидная Ухмылка попросил меня остаться. Ну что же, воля больного человека для меня закон. Тем более, мне и самой было интересно узнать, что с ним стряслось.
- Какие люди, Андрей Александрович, – принявший нас доктор полушутя по-доброму удивился, заметив, кто к нему пожаловал. – Помниться, в нашу последнюю встречу, вы грозились, что ноги вашей здесь не будет. Что же помешало этому?
Андрей слабо улыбнулся, наблюдая за манипуляциями Айболита, а у меня затрепетало сердце.
- Вам лучше не знать. Это такие пытки.
Травматолог посмотрел на меня и понимающе крякнул. Это был приятный добродушный дедуля шестидесятилетнего возраста и пока задавал вопросы, параллельно вел осмотр: измерил давление и пульс, прослушал грудную клетку, провел пальпацию, от которой Андрей стал белее снега.
- Что на этот раз: драка или по работе? - Андрей промолчал. – Ясно! Так, Любочка, пишите, - обратился доктор к медсестре. – направление на УЗИ и рентген. Хотя тут и так понятно, что конкретный ушиб, но одно другому не помешает, - он протянул мне направление и добавил: - С ответами сразу ко мне. Назначу лечение. И ещё готовьтесь на пару дней поселиться в нашем отделении. Домой я вас не отпущу. Люба, оформляйте. Тут нужно наблюдение.
- Иван Геннадиевич, я не могу, мне завтра на работу. Делайте что хотите, но здесь я не останусь, – при этом на меня так уничтожающе посмотрели, что перехотелось жить.
- Идите на рентген, - отмахнулся Геннадиевич, - там будет видно. Я жду!
Я думала, мне крышка, но Андрей молча вышел за медсестрой, и мы вместе направились на обследование. Спасибо большое Любочке, а то не сносить бы мне башки.
На этот раз я ждала под дверьми. Устала не то слово. Туфли натерли до жути, плащ хотелось снять и закинуть подальше. Оно и понятно, на улице тридцать градусов жары, а я стою в плащевке. У меня не может всё быть, как у нормальных людей. Вечно какая-то задница.
Через пять минут вышел Андрей, за ним медсестра. В принципе, я и не нужна больше. По их разговору стало понятно, что перелома нет. Дальше по расписанию УЗИ. Думаю, Люба справится.
- Андрей, раз у тебя всё норм, я тогда домой. – засеменила рядом, в надежде на его человечность.
Он остановился, пропуская Любаню вперед и судорожно выдохнув, злостно зашипел:
- Хренушки. Пока весь этот кошмар не закончиться, будешь рядом и моли Бога, чтобы я тут не злег, потому что не знаю, что тогда с тобой сделаю.
- Я тебе жизнь спасала, придурок, - разозлилась я.
- Вот и спасай дальше. Х**ли, кинула меня под танк и включаешь заднюю. Не пойде-е-ет.
Опять ожидание. Опять мои нервы на пределе. Я действительно начала молиться, что бы этот день поскорее закончился.
Мне не повезло: Иван Геннадиевич был удовлетворен результатами, но… определил Андрея на три дня в стационар. Не нравилось ему, мол, как он дышит. Курить надо меньше. Знал бы, как его пациент дымил полчаса назад, охренел бы.
- Полежишь, отдохнешь, подумаешь о жизни, - успокаивал он его у себя в кабинете после всех процедур. Лучше бы меня утешил. Я ведь знала, что теперь добром это не кончиться. – Он у тебя девушка какая, - гнул Пилюлькин дальше, - любит, наверное, сильно раз заставила прийти сюда. – Андрей стрельнул в мою сторону насмешливым взглядом. - И меня пойми. Я врач, не могу так халатно отнестись. Тем более вижу, что тебе намного хуже, чем ты пытаешься показать. Ушибы коварны. Это хорошо, что нет осложнений, но отек большой, плюс температура. Нужно предупредить воспаление. Я не рискну оставить тебя без должного наблюдения.
Андрей обреченно прикрыл глаза. Я тоже. За что?..
Медсестра решила добить меня окончательно, посоветовав привезти некоторые вещи на первые сутки и что-нибудь легкое с еды на ужин. Вот я и попала. Андрей с убийственным выражением протянул мне ключи от квартиры и, прошептав: «удачи, Катя-Котенок» шаркающей походкой пошел за травматологом в свою палату.
Я обессилено опустилась на скамейку. Было желание начать лупиться головой об стенку, только стало страшно, что могут не так понять. Ещё не хватало из-за Волкова в психушке оказаться. Да и выбора у меня особо не было.