Трое Учих, одна Сенджу. А ведь когда-то их кланы стали основой Конохи.
— Так интересно, — произнёс Хаширама негромко, тоже глядя на деревню, но в отличие от друга правда рассматривая, — то, какой облик обрела наша мечта к этому времени. Всё ведь началось с того, что мы с тобой хотели создать безопасное место, где смогли бы защитить младших братьев, свои кланы…
— И Изуна сложил голову ради этого, — проговорил Мадара с ожесточением — не вкладывал его в голос нарочно, старое чувство вспыхнуло само. — И я никогда не забуду миру этой жертвы.
— А что говорит сам Изуна? — спросил Хаширама так спокойно, словно речь шла о чём-то будничном.
— Хм?..
— Не прикидывайся, Мадара, я знаю: Воскрешающий камень у тебя. Как и знаю, что ты не мог не сделать, получив его.
Прикрыв глаза, Мадара прислонился затылком к камню и слегка запрокинул голову, подставляя лицо лёгким касаниям ветра. Он молчал долго, однако Хаширама терпеливо ждал, не торопя, но и не отводя от друга мягко-участливого взгляда. В конце концов Мадара ответил:
— Он просит принять его решение и отпустить эту историю. Не винить твоего брата, согласившегося помочь. Не винить себя.
— И он прав, — заметил Хаширама, осторожно касаясь его плеча. — Мадара, ты сам прекрасно знаешь: Изуну было не остановить, если он что-то решил. А проворачивать дела за спинами у всех он умел получше любого…
— Мне стало легче, — фыркнул Учиха и передёрнул плечами, сбрасывая его руку. Сенджу не настаивал. — Посмотрел бы я на тебя, если бы Тобирама сделал нечто подобное.
— Я бы… — он запнулся, — наверное, я бы сошёл с ума. Тобирама всегда был моей опорой, без него я вряд ли бы справился.
— И вот теперь попробуй повторить, чтобы я смирился.
— Годы прошли, много воды утекло, — возразил Хаширама, но неуверенно — сам понимал, что привёл плохой аргумент. — Ты ведь… ну, я чувствую, ты правда привязался к мальчикам, Итачи и Саске.
— Не стану спорить, — отстранённо согласился Мадара, всё так же не открывая глаз. — Но это другое.
Со стороны Хаширамы послышался шумный обречённый вздох. За ним последовал слабый тычок кулаком в плечо.
— Что-то ты совсем сник, Мадара. Веселей! Ты жив, твой клан возрождается, а вокруг тебя есть шиноби, которые готовы принять тебя… если только опять не начнёшь строить из себя угрюмого отщепенца, конечно.
— Сам разберусь, — ощетинился Учиха; он подобрался, но замер — так и не смог решить, хороша ли идея выбить этому дураку челюсть… напоследок.
Хаширама взглянул на него слишком проникновенно, чтобы предположить, что он не понял.
Они смотрели друг другу в глаза — просто, открыто, не таясь. Немало времени потребовалось, чтобы вернуться к этому после противостояния, того боя в месте, что известно теперь как Долина Завершения, — и всё же им удалось вновь, как когда-то давно, стать теми, кто бескорыстно разделял мечты. Двое повзрослевших, ожесточившихся мальчишек, сумевших, однако, пронести в сердцах через все эти годы нечто действительно важное. Быть может, именно благодаря этому они смогли победить старуху…
Ощущение чакры кольнуло, и Мадара перевёл взгляд с Хаширамы на его брата, тенью возникшего в стороне. За спиной Тобирамы крутился видимый лишь Мадаре Изуна, с самой злодейской улыбкой дувший на меховой воротник младшего Сенджу, на волосы, в ухо. Физических ощущений от этого возникнуть не могло, и вместе с тем Тобирама однозначно что-то чувствовал: осматривался слишком внимательно, щурился, складывал на груди руки и держал напряжёнными плечи. Отото это забавляло, и он скалился и наверняка жалел, что Тобирама не может увидеть его.
— Довольно, — произнёс Мадара, поднимаясь на ноги; обращался он и к брату, и к Сенджу.
— Пора прощаться? — мягко уточнил Хаширама. Он тоже встал, и его младший приблизился, всё ещё напряжённый.
— Затягивать нет смысла, — собранно констатировал он. — Всё сказано, всё сделано.
— Не всё, — решившись на то, о чём думал уже какое-то время, Мадара скользяще шагнул вперёд и протянул Тобираме руку.
Тобирама уставился на ладонь в мимолётном удивлении, поднял взгляд на лицо Мадары — и не стал, как делал обычно, избегать встретиться взглядами. Молча пожал предложенную руку.
Хаширама наблюдал за этим со светлой улыбкой, благо, хватило ума не комментировать. Изуна же выскользнул из-за плеча Тобирамы и опустил призрачную руку поверх их сцеплённых; в его глазах искрилось тепло, в былые годы не раз вытягивавшее Мадару из бездны.
— Спасибо, нии-сан.
Миг спустя рукопожатие распалось, и Тобирама мгновенно вернул лицу и глазам выражение холодной собранности. Мадара тоже сделал вид, что ничего необычного не произошло.