***
В ожидании полиции все свидетели как-то разошлись в разные углы обширного помещения, стараясь отдалиться от вытянувшегося во весь немалый рост тела бывшего повара. Возле огромного панорамного окна присел Тимур. За окном шёл последний снег уходящего года, за метелью сиял новогодними гирляндами своих проспектов город. Но Тимур не смотрел на один из лучших видов этого мегаполиса, он говорил по телефону с мамой.
- Да, я нашёл его. Но он отчего-то умер. Нет, и пальцем не трогал. Даже не успел сказать ему: "Здравствуй отец". Просто сидели отмечали Новый год. Как я его нашёл? Ты же мне рассказывала, что он отличный повар из Питера, друзья из полиции посмотрели какие повара были в Самарканде двадцать четыре года назад. Не поверишь, был всего один и жил в нашем доме. Вот только... сегодня пришлось вынуть батарейку из его тонометра. Микрофон на корпоративе помер, а батарейки нет, вынул из того, что попало под руку.
- Не волнуйся, - медленно подошёл к звуковику Вася Бабкин, - я уже вставил на место, а то полиция... а почему ты ибн Нурмухамед, Тимур Андреевич?
- Это имя дяди, маминого брата. У нас большего позора нет, чем жить безотцовщиной.
Мелкие узорчатые снежинки прилипали к стеклу снаружи, таяли от внутреннего тепла и стекали вниз, образуя замысловатые узоры. Над городом кружилось зарево из фонарного света, выхлопного автомобильного дыма и белого снега, прощающегося с городом 20** года.
- С наступающим тебя, Мама, в этом году уже вряд ли позвоню, корпоративы до одиннадцати часов тридцать первого января. Ну всё, не волнуйся за меня, всем приветы.
***
"Возникая из пустоты и развиваясь до совершенства, всё сущее хранит память о том, кто был первопричиной его бытия. Ибо даже если само бытие есть ничто в сравнении с совершенным творением его, это творение совершенно лишь до тех пор, пока поддерживает его творец." Яхонтовая скрижаль Гермеса Триждырождённого.
***
- Я люблю его, Ксюша. Ты понимаешь, просто люблю. Он такой...
- Ну какой он такой особенный, вон их под каждым фонарём этих кобелей, только свистни. А ты у нас такая душка. Умненькая, красивенькая, универ заканчиваешь.
- У него ресницы пушистые, как у младенца. И кожа просвечивает, как кровь по жилкам пульсирует видно. А волосы сами вьются. Он такой добрый, славный, милый.
- Ну и дурища ты Варвара. Прозрачная... а как ты с ним в этом смысле?
- В каком? В интимном?
- В нём, надо же как-то реализовывать свои фантазии. Не любоваться же друг другом до смерти. И дети.
- Фу, такой быть, Ксю. Я читала в гугле, их лечат гормонами и ещё психологи... Может отогрею его. Вот и папа перед самым... О том же. Он - мне, я - ему, так сцепились... Крик, наверное, и ты слыхала, и все другие, и Витюша. Минут пять ругались, я раньше от отца таких слов никогда не слышала, ну и он от меня тоже. А теперь папы нет. - Снова всхлипнула Варенька.
- Так это Андрей Исаич от тебя взъерошенный пришёл, таблетки искал и за бок держался?
- Наверное от меня, я не знаю, я к Вите ушла, а потом за стол...
За тёмным окном, возле которого происходил это разговор, заметало хрупкой метелью покрытую льдом Невскую губу. В далёкой мгле сиял купол морского собора в Кронштадте. Вмёрзли в лёд несколько пустых барж и буксиров. По сияющей бусинками фонарей дамбе ехали толи запоздавшие, толи ранние машины.
***
"Та единственная сила, что приведёт вас к свету истины. То магнетическое притяжение, которое не даст вам сбиться с пути. Живущий в вас вечный, неугасимый огонь, дарующий жизнь. Один лишь он способен противостоять чуждому, странному и непонятному что есть в подобных вам. Храните его в себе. Пусть он освещает мир вокруг вас, пусть всем стоящим рядом с вами станет теплее возле этого огня. Много имён есть у пламени, освещающего ваш путь, но одно достойнее других и это имя - любовь." Яхонтовая скрижаль Гермеса Триждырождённого.
***
Утром двадцать девятого декабря прямо под душем у Ксении Петровны Будовань из носа потоком хлынула кровь. Метаясь с задранной вверх головой по ванной, цепляя полами халатика швабры, щётки, тюбики с кремом и пастой, нервно останавливая текущую кровь, Ксюша впервые испытала приступ паники, когда сердце бьётся возле горла как овечий хвостик, а лёгкие никак не могут наполнится воздухом. Позже, за утренним кофе, с пробками из тампонов в ноздрях, она болтала об этом по вот-сапу с подружкой Милкой. И медсестра, Милка, объяснила ей, что всё это похоже на высокое давление. Нужно полежать и купить таблеток от... В половине восьмого, пробегая на высоченных каблуках своих щегольских сапожек (что-то фирменное, миланско-итальянское, чёртова уйма денег) мимо, в аптечном киоске у метро она увидела яркую коробочку с латинским названием. Очереди не было вовсе. Ксюша стремительно вынула пластик и так же стремительно купила лекарство.