Я пошел прямиком к костру, вокруг которого сидели мужики и плясали дамы. Опять оргиастические проводы умерших к матери-земле? Вот задолбали со своей дичью, честное слово!
Когда в поле зрения островитян появился я, пляски прекратились. Наступила гробовая тишина.
— Ты, — Миск Тафкид поднялся с земли и ткнул в меня длинным тощим пальцем, — посмел явиться после того, что сделал?
— А что я сделал? — спросил я с вызовом. — Не захотел умирать?
— Не знаю, что за фокус ты там применил, но если у тебя хватило глупости явиться сюда… Взять его! — крикнул старик.
Я, не мешкая, вытянул перед собой ладони и, сконцентрировавшись на них, соткал взглядом мерцающий пучок. Увидев это, мужики, двинувшиеся ко мне, чтобы схватить, остановились, как вкопанные. Другие островитяне выглядели не менее потрясенными. Более того — лица всех сковал тот самый смертный ужас, который был, когда они увидели пол подо мной в пещере разверзающимся.
— Во мне пробудился магический дар, — громко заявил я, слегка подняв ладони кверху и демонстрируя всем мерцание в них. — Я — маг. А вот этот человек, — я опустил ладони и пальцем указал на лже-мага, — не маг вовсе, он все это время притворялся и водил вас за нос. Но самое чудовищное, что сотворил этот человек — он травил вас! Он подливал вам какой-то яд, отчего ваши соплеменники заболевали и умирали. Миск Тафкид убил Лору и Уллу! Он отравил и других! Он задумал подлостью заполучить себе место вождя в племени!
Минуту висела гробовая тишина. А затем община взорвалась: ор, ругань, проклятия срывались с уст людей. Кто-то был в ужасе, кто-то не поверил, кто-то предлагал лже-колдуна тут же разорвать на куски.
— Вы верите этому чужестранцу? — возопил Миск Тафкид, обращаясь к разъяренной толпе. Вы, мои соплеменники, моя семья, мои друзья, верите этому негодяю, прибывшему с дальних, чужих земель? Друзья мои, я столько лет отдал на то, чтобы верой и правдой служить вам! Не думаете ли вы, что откровенная и нелепая ложь этого подлеца смутит меня?
— Просто обыщите его хижину! — крикнул я, не теряя ни секунды, которые могли стать решающими для меня или старика.
Мои слова возымели нужный эффект. Толпа ринулась к хижине старика, который замахал руками, завопил, как резаный, о том, что на все племя обрушатся все кары матери-земли, если они сейчас же не остановятся.
Я остался стоять на месте. Долго ждать не пришлось. Вскоре взбешенная толпа вернулась к костру. В руках несколько женщин несли склянки с мутной жидкостью.
— Это лекарственные отвары! — чуть ли не завизжал Миск Тафкид. — Никакой там не яд! Это лечебные отвары! Верните их на место, они пригодятся, когда необходимо будет лечить кого-то от простуды.
— Держите его, — велела одна из женщин, и тут же старика схватили стоящие поблизости мужчины, скрутили ему руки за спину. — И откройте ему рот.
— Нет! — заорал старик.
— Если это лекарство, пей же, Миск Тафкид — и мы тогда уверимся в том, что ты говоришь правду. А если нет — ты испытаешь на себе всю силу нашего гнева. — Женщина влила в рот сопротивляющегося старика мутную жидкость.
Глава 17. Из презренного в великого мудреца
Плохо ложному магу стало утром. Симптомы были те же самые, что и у других заболевших. Островитяне, как только узнали об этом, страшно взъярились. Все-таки до этого у большинства из них оставались серьезные сомнения, потому что они давно знали Миск Тафкида, в отличие от чужака-меня, которому не доверяли и которого считали странным и неправильным (ну разумеется, я же не разделяю их диких взглядов на мир!).
Некоторые из племени предложили удавить старика (это считалось у них позорной смертью, в отличие от сожжения на костре), но женщина, которая теперь временно (до совета, на котором должно было решиться, кто станет новым вождем) верховодила общиной, твердо заявила, что отравитель умрет своей смертью — в таких же муках, в каких умирали отравленные им соплеменники. Но кто-то из семьи заболевших все-таки нарушил приказ временного вождя и ворвался к старику, чтобы ускорить его отход из этого мира. Не успел он отомстить за свою семью: увидели его и оттащили от Миск Тафкида. Я виделся с ним один раз: убийца умолял пощадить его и помочь ему сбежать. Я, не ответив, покинул его хижину.
Я чувствовал себя подавленным из-за этой ситуации. Было ли мне жаль старика? Иногда — да, но тут же я вспоминал отравленных и убитых им людей, вспоминал, что убитым мог оказаться и ребенок — и сострадание сменялось яростью.
Следующие пару дней после возвращения в общину я проводил за неустанными тренировками. К моему облегчению, никто меня не трогал и не досаждал мне: после разоблачения с моей подачи лже-мага отношение островитян ко мне заметно улучшилось. Я часами сидел в хижине, создавал в ладонях пучок света, пытался его увеличить по размеру и по яркости, но ничего не выходило. То, что сам процесс его создания был доведен до автоматизма и теперь давался мне легко, радовало, но мысль, что скоро отравленные люди перемрут, если я не помогу им, ввергала в отчаяние.
Вот и сейчас я сидел и с упорством барана смотрел на мерцающий свет в ладонях, пытаясь заставить его силой мысли и взгляда расшириться.
— Тебе нужен толчок, — сказала Мист, материализовавшись из воздуха.
Я вздрогнул от неожиданности.
— Никогда так не делай!
— Извини. Вы, смертные, такие неженки.
Мист куда-то исчезла на эти два дня, я даже не особо верил, что она вернется.
— О чем так сосредоточенно думаешь, Дан? — спросила брюнетка, присаживаясь рядом почти вплотную ко мне.
— А ты разве мысли мои не читаешь? — спросил я в свою очередь, косясь на ее бюст, которым она бесстыдно касалась моего плеча.
— Вот прямо сейчас? — хитро прищурилась она.
— Вообще. — Я решил не поддаваться на дешевые уловки флирта.
— Нет, не читаю, не у всех Бессмертных есть эта способность.
— А Руна читает, — в очередной раз вспомнил я бывшего Стража — и в очередной раз ощутил чувство какой-то… потери, что ли. — Правда, меня бесила эта ее манера. Что ты там говорила про толчок?
— Кризисные ситуации и интенсивные эмоции зачастую способствуют пробуждению или развитию дара. Предполагаю, если тебе устроить хорошенькую встряску, ты сможешь продвинуться в своем развитии.
— О какой встряске речь?
— Если уверен, что хочешь попробовать, вставай и иди сюда. — Мист встала, улыбаясь и протягивая мне руку.
Ох, что-то мне совершенно не по душе эта ее улыбка.
***
Я поднялся.
— Закрой глаза.
Повиновался.
Прошла минута или около того. Я ощущал все это время что-то странное вокруг себя… сгущение воздуха, может? Что-то густое словно обволакивало меня, скользило по мне и тянуло куда-то. Я едва поборол искушение раньше времени открыть глаза.
— Смотри, — наконец скомандовала девушка.
Я распахнул веки. То, что я увидел, казалось то ли сном, то ли наркоманской фантазией, то ли бредом безумца, то ли вырезкой из фильма ужасов. Уж не знаю, какой из этих вариантов наиболее подходящий. Меня будто погрузили в воплощение абсурда.
Небо этого места — мира? реальности? иллюзии? — было сплошь затянуто густыми тучами. Тучи были столь темны, что казались почти черными. Ни единый луч солнца не пробивался сквозь них. Светло, как днем, не было, но видимость все же была хорошая. Из-за деревьев. Да-да, дело снова в них.
Деревья здесь были донельзя странными (но меня разве уже удивишь этим?). Эти гиганты словно страшные великаны взирали на нас и будто следили за происходящим. По бороздам их коры переливалось нечто кроваво-красное. Крона почти почернела, листья не были зелеными, они были либо темными, либо отсутствовали вовсе на засохших деревьях. Впрочем, все они выглядели… мертвыми. Более точно и не скажешь.