— Переехать? Как это? — Виам изумленно посмотрела на меня.
— Ну как… в другой дом, например, или в другой город даже…
— Скажешь тоже, — покачала она головой, но улыбнулась, словно я ребенок, ляпнувший невероятно наивную, но умилительную вещь. — Ты ведь знаешь, Дан, что у нас нет денег на это.
— Но ведь мечтать никто не запрещает.
— Какой смысл в мечтах… — грустно вздохнула Виам. — Мечты — это побег в мир грез для сломанных душ.
— Давай сбежим ненадолго в этот мир, а? — заговорщицки подмигнул я, нагибаясь к ней поближе через стол. — К тому же, мы ведь не рабы, а свободные люди, в теории мы могли бы покинуть город…
— Конечно, могли бы, но куда идти? Да и зачем? Города везде одни и те же, и дома такие же, и люди. Нищета одинакова во всех уголках мира.
— А ты вообрази, будто мы стали богачами. Что бы с нами стало тогда, как думаешь?
— Думаю, нас схватили бы власти и вытрясли бы из нас души, чтобы выпытать, откуда в нищете богатство завелось.
— Какая же ты зануда, Виам. — Я по-братски потрепал ее по щеке. — Все мечты рушишь.
— Не привыкшая я мечтать, Дан, — снова вздохнула она. — По юности, с мужем дурачились, воображая, что однажды выйдем в люди, а потом… — Она махнула рукой и отвернула помрачневшее лицо в сторону.
— Как звали твоего мужа?
— Акиль.
— Я понимаю, что тебе сильно не хватает его…
А понимаю ли я на самом деле? Я не любил так, как любила Виам своего мужа.
— Ты не думала о повторном замужестве? — спросил я осторожно, боясь, что от этого разговора ее рана может снова начать кровить.
— Что ты такое говоришь? — У Виам глаза широко распахнулись от изумления. — Как я могу предать его память, выбрав себе другого спутника? Ведь брак — это навсегда. Мы клятвы давали. И вообще… люблю-то я его. — Ее глаза наполнились слезами.
— Прости меня, Виам, не стоило мне касаться этой темы… — Я взял ее за руку и нежно погладил.
— Все в порядке, Дан. Ты стал мне, как брат, и я рада поделиться с тобой тем, что на душе.
— Спасибо, Виам. Вы тоже стали мне родными.
— Хочу, чтобы ты знал… — она замялась на мгновение. — Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным нам чем-то. Я про жилье… Ты стал одним из нас, Дан. И с этого дня ты здесь не съемщик жилья, а… член нашей семьи.
Я ощутил прилив горячей благодарности, мощным потоком хлынувший прямо в сердце. И мне стало жутко не по себе оттого, что я вынужден лгать Виам. Неправильно это как-то.
— Скажи, Виам… если бы ты узнала обо мне нечто… ну, не знаю… особенное, что ли… если бы я открыл тебе свою тайну, ты бы смогла относиться ко мне так же хорошо, как прежде?
— Что ты хочешь мне сказать, Дан? Прошу, не пугай меня. — Виам вся побледнела.
— Я не беглый преступник, не волнуйся, — улыбнулся я, сомневаясь, надо ли было затевать этот разговор, но отступать поздно, да и надоели уже все эти хитросплетения и бесконечная ложь. — Я не из Альбита, Виам. Я явился сюда из очень и очень далеких земель.
— Из каких, Дан?
— Я не могу открыть тебе всей правды — для сохранения твоего душевного равновесия, милая моя. Но я тебе клянусь — тебе нечего опасаться меня! Все это время я был совершенно искренен с тобой, и в наших отношениях ничего не поменяется, если только ты не передумаешь и не захочешь меня выгнать.
— Не захочу. Но к чему вся эта загадочность, Дан? Что ты такое скрываешь и почему?
— Мне нельзя открывать перед другими людьми то, что я не из Альбита, Виам. Прошу тебя сохранить это в тайне.
— Поэтому ты иногда задавал странные вопросы? — догадалась женщина. — Я еще думала, что ты порой задаешь такие вопросы, ответы на которые и младенцы знают, но как-то не придавала этому большого значения.
— Да, Виам, твое наблюдение было верным. Я очень мало знаю об Альбите, плохо ориентируюсь в ваших законах и традициях. Попав в королевство, я оказался в касте червей, а теперь я — никто. У меня нет ни документа, ни фамилии, ни работы. И мне очень нужна твоя помощь, Виам. Мне нужны знания об окружающей меня реальности.
— Но как же ты попал сюда, Дан? И почему покинул свои края?
— Так получилось. Это очень долгая и сложная история, милая моя. Прости, но нам лучше не обсуждать это. Ты только верь, что я не опасен для твоей семьи. Ты мне веришь, Виам?
— Конечно, Дан! Я изумлена, у меня тысяча вопросов в голове, но я доверяю тебе, и если ты говоришь, что лучше не поднимать этот разговор…
— Спасибо, милая! — Я благодарно сжал ее тонкие, измученные тяжелой работой, пальцы. — А теперь я повторю свой вопрос: если бы у тебя появилось золото, чтобы переехать — в другой дом, город, не важно — это было бы возможно?
— О чем ты спрашиваешь, Дан? Зачем? — На этот раз в ее глазах был настоящий испуг.
— Просто ответь.
— Касту сменить нельзя, ты знаешь это. Люди из корней могут позволить себе дом не лучше этого. — Она обвела рукой помещение. — Мы могли бы продать наш дом и купить другой, но какой в этом смысл, если он будет не лучше, а то и хуже?
— А если подыскать что-то получше? Попросторнее, например?
— Да откуда же у бедняков золото на то, чтобы расширить свой угол для житья? К нам тотчас же появились бы вопросы у властей.
— Понятно… — разочарованно протянул я.
Будто верил, что может быть иначе. Только не в этом мире.
— Проверка властями, а дальше что?
— Как бы я объяснила им, откуда золото? — как младенцу начала втолковывать мне Виам. — Если бы они нашли его, отобрали бы, потащили бы в суд, обвинили бы в краже…
— М-да… значит, с домом плохая идея.
— К чему все это, Дан? Неужто ты предлагаешь мне украсть золото?
— Что ты! Неужто ты думаешь так плохо обо мне? — Потрепал я ее по руке, которую до сих пор держал в своей. — Я вынужден открыть тебе еще одну свою тайну, Виам. Но я тебя предупреждаю: если о ней кто-то узнает, мне спокойной жизни не видать.
— Я поняла. Ты меня пугаешь, Дан.
— Не бойся, я никого не убил. Дело всего лишь в том, что я — маг.
— Маг? — Глаза Виам в очередной раз округлились от потрясения. — Настоящий?
— Конечно, какой же еще. — Мне даже доставило удовольствие сказать это.
Я — маг. Блин, круто звучит!
— И что ты умеешь?
— Вот это.
Я продемонстрировал женщине свои способности. Увидев у меня в ладонях переливающийся сине-белым ком света, Виам вскрикнула и закрыла рукой рот.
— В жизни подобного не видела.
— Да ладно? — удивился я. — Я думал, тут такие фокусы каждый второй маг умеет вытворять.
— Один раз доводилось увидеть мага огня, издалека, правда, на городской площади. Но с его руки сорвалось пламя — оранжевое такое. А такого, как у тебя, ни разу не видела. Что это?
— Это магия созидания.
— Ты можешь что-то сотворить?
— Хм… вообще-то нет. Только восстановить разрушенное. Кажется… — Я глубоко задумался. — Слушай, Виам, ты гений. И как я раньше не копнул глубже в этом вопросе…
— Ты о чем это?
— Почему мой дар называется даром созидания, если я лишь восстанавливаю разрушенное? Надо это обдумать.
— А так ли это важно? — улыбнулась женщина. — По-моему, Дан, то потрясающе!
— Согласен, — я тоже довольно улыбнулся. — Только прошу тебя, не говори об этом девочкам и Укабу. Девчата — дети, могут проболтаться кому-то, а Укаб…
— Я тебя поняла, Дан, ты прав. Конечно, я буду молчать. Почему ты спрашивал у меня про переезд?
— Потому что хотел увезти вас из этого ужасного места.
— Но как? — ахнула Виам.
Кажется, сегодня у нее день сплошных потрясений.
— Я помог одному барону, и он заплатил мне за это золотом.
— Много?
— Очень много, Виам.
Она тихонько так выдохнула. Глаза женщины были полны испуга и тревоги.
— Не волнуйся. Золото чистое. Я вылечил его сына после дуэли.
— Мне стоит бояться за тебя, Дан?
— Нисколько. Значит, говоришь, нельзя просто взять и начать жить лучше, оставаясь при этом незамеченными?
— Никак. — Виам мотнула головой.
— Тогда останетесь жить здесь, но голодать вы больше никогда не будете. Я дам тебе золото, милая моя, а ты купишь на него все необходимое для вас: лекарства, если нужны, одежду, девочкам что-нибудь… И сладости и игрушки — обязательно. — После этих моих слов женщина схватилась за лицо. У нее задрожали губы. — Только помаленьку, чтобы внимания не привлекать. Лучше всего сделать это не здесь, а в другой части города…
— Бедняки с золотыми монетами везде привлекут внимание, — разумно заметила Виам, унявшая свои эмоции.
— Золото мы, конечно, разменяем… Да и вообще, есть у меня один знакомый владелец лавки. Надо подумать над этим…
— Дан…
— Да?
— Не стоит.
— О чем ты?
Виам опустила глаза.
— Не стоит давать нам золото. Ты не должен. Это не правильно.
— Так, — я поднял ее лицо за подбородок, — во-первых, о какой гордости может идти речь, когда ты сама десять минут назад говорила, что мы теперь семья? Во-вторых, неправильно — это когда малые дети голодают и годами ходят в одной и той же одежде, ясно?
— Да… спасибо, — прошептала женщина, а затем глухо разрыдалась.
— Ну-ну, полно тебе плакать… — Я подошел к ней и прижал ее голову к себе. — Ну, хватит, Виам, все же хорошо…
— Прости… я просто… не ощущала такой защищенности с тех пор, как умер Акиль.
— Теперь все наладится. Я вас в обиду не дам… Обещаю!