С нижнего этажа донёсся звук паления, короткой «Ай!», что-то нецензурное (после чего парнем тут же были принесены родителям Маринетт самые искренние извинения), а потом все затихло.
- Можно было и постучаться, - прикрикнула Маринетт, поясняя: - Я ещё не одета!
Из люка показалась вытянутая рука с зажатой блузкой. Её Дюпэн-Чен ещё пару мгновений назад собиралась надеть на себя.
- Покорнейше благодарю, - съязвила девушка, забирая предмет одежды. Рука тут же исчезла в проеме, заставляя дверь захлопнуться.
Блузка в связи с пережитыми приключениями слегка помялась, но Маринетт, смерив её критическим взглядом, решила, что и так сойдёт. Сегодня на неё все будут пялиться в независимости от её одежды.
- Ну и кому же пришла в голову эта замечательная идея? - спускаясь на первый этаж, Маринетт ловким отработанным движением соскочила с лестницы на пол.
- Мари, прости, мне и в голову не пришло, что за два часа ты не могла одеться, - начала оправдываться Сабин, активно жестикулируя. Лучше бы она молчала. Услышав про нерасторопность девушки, Адриан начал подозрительно кривить лицо, стараясь сдержать рвущийся наружу смех.
«Смейся-смейся», - нахмурилась Дюпэн-Чен, представляя самые страшные способы расправы. Впрочем, царившая на кухне идиллия заставила её смягчиться. Папа, как всегда, кудесничал у плиты и духовки. Мама, заварив свой фирменный чай, теперь разливала его по чашкам, что-то упорно втолковывая Адриану, который очень неплохо вписался в их солнечный интерьер.
Сменяя гнев на милость, Маринетт присоединилась к ним за столом, находу хватая с противня горячую печеньку.
- Какими судьбами? - поинтересовалась она, улыбаясь Адриану. Воспоминания вчерашнего вечера все ещё висели над ней легкой пеленой. Точнее, их приятная часть, которой практически полностью удалось вытеснить из головы тот кошмар, произошедший в торговом центре. - Я думала, мы в школе встретимся.
- Пришёл удостовериться, что ты до неё все-таки дойдёшь. А то у тебя по-всякому бывает, - он многозначительно подмигнул, за что получил сильный тычок под столом. Родители Маринетт знали далеко не о всех пропусках их дочери, и не стоило им предоставлять это знание на блюдечке. - А если честно, у меня была утренняя тренировка, и после неё оставалось ещё немного времени. Так что я попросил водителя довести меня до тебя. А то заскучаешь с одним полицейским до школы ходить.
Это было... трогательно. Если раньше подобный жест не вызвал бы у Маринетт ничего, кроме раздражения, то теперь... ощущения казались совершенно другими. Все мироощущение Маринетт словно повернулось на 180 градусов, заставляя её краснеть, как по узи влюблённую девчонку. Хотя, дайте подумать... так и есть.
- Спасибо огромное, - искренне поблагодарила она, хоть полицейский был наименьшей из проблем, которые роились в голове Маринетт, беспокоя и досаждая. Но при родителях она не хотела поднимать эту тему. - Думаю, за нами придут... эпично звучит, да?
- Не переживай, я буду носить тебе передачки, - заверил её парень, получая ещё один тычок под столом.
- Короче, у нас пятиминутная готовность, - она закатила глаза. - Пойду вещи из своей комнаты заберу, хорошо?
Дожевывая находу тост с соусом авокадо, Маринетт снова помчалась вверх. Она властвовала над хаосом; буквально ни одна из её вещей никогда не лежала на своём месте, что несколько усложняло любые сборы. Но признаться в этом - значит, признать поражение своим суждениям.
Возможно, когда-нибудь, у неё возникнет желание несколько изменить свой образ жизни. Когда это произойдёт? Когда она будет взрослой, серьёзной и скучной, вот тогда - да.
Взгляд упал на валяющийся на пуфике ноутбук, который пылился уже, кажется, целую вечность. Целую вечность назад все казалось легко и просто, а жизнь больше напоминала игру. Маринетт чувствовала себя непобедимой на своей территории, а сейчас... нет такого места, где она находилась бы в безопасности.
Даже в своей собственной комнате.
- Адриан, и сколько ты ещё будешь стоять у меня за спиной? Мурашки по коже от твоего взгляда, - хихикнула она, не оборачиваясь. - Я думала, ты будешь ждать внизу.
- Мне показалось, что сборы немного затянулись, - сказал он, подходя ближе. Маринетт почувствовала, как он осторожно коснулся её плеча, бережно, почти невесомо.
Адриан знал, что она боится. Боится нового дня, как чумы; боится неизвестности, боится осуждения, боится быть на виду.