Мама?.. папа?..
***
- Маринетт, ну какой я тебе папа?! Просыпайся уже!
Нат отчаянно тряс её за локоть, стараясь привести в чувство. Дюпэн-Чен, потеряв равновесие, больно стукнулась носом об парту, одновременно роняя ручку на пол, и та громко покатилась, привлекая внимание учителя в классной тишине.
- Вы опять? - месье Куффен закатил глаза. - Куртцберг, собери свои вещи и переместись на вторую парту. Я уже устал вам делать замечания.
У учителя математики прослеживались явные проблемы с самообладанием, вызванные, вероятнее всего, проблемами со сном: тот зевал каждые пять минут, едва успевая прикрывать рот ладонью.
- Но, месье! - попробовала запротестовать Маринетт, но Нат лишь махнул рукой. Та и так натворила уже дел.
- Пусть ещё захватит с собой мадемуазель Буржуа, - добавил Лука. - С тех пор, как вы сидите вместе с Сабриной, только и слышу, как вы противно болтаете. И явно не о математике.
Если бы взглядом можно было убить, Маринетт была бы уже мертва.
Она извиняюще попыталась улыбнуться Нату, но тот повернулся к ней спиной и мрачный, как грозовая туча, поплёлся к своему новому месту.
Х-л-о-я Б-у-р-ж-у-а.
От каждой буквы в её имени Ната поташнивало. Со вчерашнего дня она перестала быть в его глазах пародией на тупых блондинок из американских фильмов и стала обыкновенной беспринципной тварью.
А вот Хлое его соседство, кажется, даже нравилось: она кокетливо заправила прядку за ухо и потянулась, как довольная кошечка.
У судьбы было хреновое чувство юмора.
Как произошло так, что они... вместе с Хлоей... были выбраны... эта мысль настолько абсурдна, что у него даже не получалось её додумать до конца.
Они оба получили сообщение от неизвестного, предлагающего сделку: маленькие поручения ради исполнения такого же маленького желания. Всем окружающим было известно, что Буржуа хотела бы убрать крошку Дюпэн-Чен со своего пути к сердцу Адриана Агреста, и их с Натом желания были зеркальны: тот терпеть не мог Агреста и желал вычеркнуть его из жизни Маринетт.
Вот только запара: в отличие от Хлои, Нат понимал, что у него нет никакого права лезть в личную жизнь подруги. Каким бы неудачным ему ни казался её выбор.
- Я вне игры. Даже не мечтай, - в который раз повторил он, хотя Хлоя даже ничего не сказала. Блондинка лишь посмеивалась, конспектируя урок. У неё был выверенный, правильный почерк - почерк человека собранного и очень расчетливого. И огромные закорючки на b и q, говорящие о частых капризах.
Адриан был одним из многих её капризов. Но выделялся из них тем, что был по сути своей бесценен. Человека нельзя купить в их стране легально. Очень жаль.
В Куртцберге Хлоя видела молчаливого страдальца - совершенно не её типаж. Тупо смотреть, пока твою подружку уводят у тебя прямо из-под носа? Ещё полбеды. Но когда он напрочь отказался от возможности поссорить Агреста с Дюпэн-Чен, причём, без вреда для последней (как обещал ему месье Бражник), Хлоя непонимающе приподняла бровь. И это мужик, называется?
Ей не улыбалась возможность работать с этим нытиком вместе, однако им было поставлено единое условие: либо вместе, либо никак. Буржуа решила, что ради благой цели (читай: отвадить Адриана от Дюпэн-Чен) она может и потерпеть. К тому же, их роли были до одури просты: понемножку пускать свои корни и портить отношения между героями. Через слухи, через шёпот за спиной: им даже будут указывать, как надо действовать, чтобы никто их не заподозрил.
Зачем это нужно Бражнику? Персонаж его был непрост, а Ледибаг, понося его в своём блоге, наверняка путала карты. Хлоя предполагала, что он хочет проучить героиню, просто своими, несколько экстраординарными способами. Даже если это не так безобидно, как им рисовал загадочный отправитель, ей было, честно говоря, плевать с высокой колокольни.
Пусть забирает эту мешающуюся под ногами девочку-полукровку, да и друга-панка ее тоже. Лишь бы Адриан был снова предоставлен ей одной.
Как же уговорить Натаниэля на это маленькое мероприятие? Хлоя призадумалась. Математика всегда давалась ей легко, так что эти объяснения месье Куффена для деградантов можно было пропустить спокойно мимо ушей и заняться другими, более полезными делами.
- Что, неужели так боишься за свою подружку? - в голосе Хлое много лукавства и прохладной опасности; она прощупывает почту, подбирая ключики: - Она девочка бойкая, сама за себя сможет постоять...
Нат тяжело вздохнул. За что ему такое испытание?
- Мне совершенно неинтересно, - он демонстративно зевнул, за что заслужил предупреждающий взгляд со стороны преподавателя.
Но Хлоя не сдавалась. Увязалась за ним на перемене в столовую, поджидала на выходе из туалета, подсела на уроке английского. Её противный голос отпечатался в голове раздражающим эхом, хотелось просто закрыть уши руками и тихонько взвыть.