«Если она не убавит громкость на пару степеней, нас снова рассадят», - Натаниэль подавил глубокий вздох. Хотя, интерес Маринетт в какой-то мере ему льстил. При других обстоятельствах, он бы обязательно придумал, что ей на это ответить, но сейчас лишь промолчал, смерив девушку задумчивым взглядом, заставив ту вопросительно уставиться на него.
- Что? Парня? - она моргнула. - Нет, я, конечно, не против, но...
- Дюпэн-Чен! - воскликнула учительница, отвлекаясь от объяснения материала урока.
- Простите! - извинилась девушка, даже не взглянув в ее сторону, но все же заговорила тише: - На-а-ат...
- Я всего лишь собрал сзади волосы и надел новый джемпер вместо футболки, скажи мне, как ты пришла к выводу, что я нашёл себе парня? - не выдержал Куртцберг, ощущая, что план рушится ещё на самом первом его этапе.
Маринетт лишь изобразила невинную мордашку и пожала плечами.
Она пыталась вести себя бодро, но получалось чересчур: в своём обычном состоянии эта девушка была совершенно другой. Нет, конечно, она довольно сильно изменилась в принципе с их самого первого разговора, стала более открытой, что ли (и Нат вместе с ней), но сейчас она явно была чем-то взбудоражена, взволнована, и скрывала это за глупыми шутками. Натаниэль это видел по каждому ее жесту и каждой реплике.
Она ещё не знала, что Нат тоже входит в обширную область причин её беспокойства.
- Честно говоря, изменение в стиле человека у меня ассоциируются с каким-то новым этапом в его жизни, - призналась она ему уже во время перемены, когда над их головами больше не стояли свирепые и дотошные учителя. - Не знаю... понимаю, конечно, что это все предрассудки. Может, у тебя просто твоя любимая футболка в стирке?
Мысль была правильная, но развивалась явно не в том направлении. Нат мог в принципе это понять. Их общение было таким же простым, как рисунок на школьной доске. Не боясь обидеть друг друга, они говорили то, что у них на уме, прибегая к иронии, сарказму и критике, а ещё оказывали молчаливую поддержку, которая была многозначительнее тысячи слов. Если бы в их мире существовало понятие «соулмейт», Нат бы использовал именно его, говоря об их с Маринетт отношениях.
При этом, они совершенно не погружались в факты: Нат не знал, как зовут её родителей и в какой детский сад она ходила, а Маринетт было плевать на то, как звали его хомячка.
Это было что-то странное, но весьма ощутимое. Хотя, возможно, Нат просто сам себе это придумал, а Маринетт по отношению к нему не испытывала ничего такого.
- А может, ты и права, - продолжил играть он. - А где, кстати, твой блондинчик?
- Он не мо... ах, да, точно, - рассмеялась девушка. - Придёт ко второму уроку.
Нат закатил глаза.
- О, понимаю, светская жизнь, королевские дела, - он загибал пальцы. - Дополнительные уроки по китайскому, фехтованию, танцам и пению... да кому нужен этот английский, ей-Богу? Он его впитал вместе с молоком матери!
- Меня пугают твои познания, - Маринетт округлила глаза. - Я начинаю ревновать...
Вот рука, Нат, вот - лицо. Рука-лицо.
- Твои шутки перестают быть оригинальными, - предупредил он её, дергая за хвостик. Маринетт от неожиданности пискнула.
- Ну, эй! Я никогда и не претендовала на это, - надулась она. - Это ты у нас вечно такой весь оригинальный!
- Поэтому и говорю тебе, что твой шуточный запас устарел...
- Я очень ценю твою помощь, но было бы круче, если бы ты просто посмеялся, - заметила девушка, вздыхая.
Нат искренне считал, что её искусственно обиженная физиономия в сто раз веселее избитых шуточек про его ориентацию, основанных на слухах, которые когда-то давно как бы невзначай распустила в классе Сабрина.
- Ха-ха-ха, - выдавил из себя Нат. - Полегчало?
- Фу, ухожу от тебя, - она показала ему язык и встала со своего места. - Пойду поищу более благодарную публику и встречу Адриана у входа.
Прежде, чем он осознал, что делает, Нат ухватил Маринетт за запястье, чуть притягивая к себе:
- Подожди!
Дюпэн-Чен с опаской уставилась на его руку, со всей силы сжимающую её. Было в этом что-то... неправильное. Ещё ни разу она не держала Ната за руку, потому что этот жест имел для неё какой-то особый окрас - ощущение близости похлеще, чем через объятья.
Ната эта мысль не посетила. В его голове пульсировала навязчивая идея задержать её, хотя бы как-нибудь. Может быть, этих пары секунд будет достаточно, чтобы кто-то вошёл в кабинет и увидел их так. Вот только он не придумал заранее слов в своё оправдание.
- Чего тебе? - буркнула Маринетт, скрывая взгляд и заливаясь стыдливым румянцем. Она вывернула руку из его захвата и тут же спрятала её за спину, будто бы опасаясь продолжения сцены.