Глава 34
— О нем позаботятся, — заверил полицейский Маринетт. Мужчина бережно положил руки на плечи девушки. — Я знаю, вам многое пришлось пережить... и, боюсь, в будущем трудности едва ли оставят вас в покое.
Дюпэн-Чен моргнула, не зная, как воспринимать слова этого человека. Он даже не представился ей — просто показал документ. Маринетт не успела рассмотреть имя и фамилию.
— Как вас зовут? Вас послал месье Бертран? — она решилась задать вопрос. Следователь так и не отреагировал на ее видео. Она вообще опасалась, что флешка так и не попала в руки адресата.
Лицо мужчины на мгновение приобрело какое-то странное выражение, но оно тут же снова надел свою приторно-дружелюбную маску.
— Да... он не мог успеть к тебе вовремя, а я оказался поблизости. По счастливому стечению обстоятельств, я был уже знаком с вашим делом и работал с месье... Бертраном раньше. Зови меня месье Нессон.
«Моим делом?» — хотела переспросить Маринетт, но осеклась. Не стоило показывать мужчине, что она ему не доверяет, пока не поймёт, что ему нужно.
— Хорошо, — она загнала тревогу куда подальше, уверенная в том, что уж от кого-кого, а от этого хмыря она, если что, сбежать сможет.
Она воспринимала это, как очередное задание. На первый взгляд, месье Нессон не был вооружён, а значит, был не так опасен, как человек в маске. Послушать, что он скажет, не сделает Маринетт хуже.
Она спрятала ключ в карман куртки, надеясь приберечь на потом. Что-то подсказывало девушке, что он ей ещё пригодится.
— Откуда вы узнали, где я?
Они медленно шли в сторону дороги. Маринетт надеялась, что он не предложит ей сесть в машину.
— О, это было совсем несложно. Век технологий, — Нессон демонстративно достал из кармана телефон. — Но есть вещи, о которых все же лучше говорить вживую.
— Вы не позовёте моих родителей?
— Нет времени, девочка.
«Все лучше и лучше», — хмыкнула про себя Маринетт. Звук машин становился все ближе, и Дюпэн-Чен поняла, что было бы неплохо обдумать план побега.
— Может, тогда начнёте свой рассказ? — предложила она, чтобы хоть как-то сгладить молчание. Тишина давила тяжелым камнем, усиливая страх, но Маринетт не могла позволить взять ему верх над ней.
Мужчина воровато огляделся, проверяя, есть ли кто-то в округе.
— Понимаешь... не всегда можно полагаться на официальную информацию по расследованию, — сказал он. — Бертран пытается связать оба преступления против тебя в одно, но...
— У него нет доказательств, — одернула Нессона Маринетт. — Конечно же, нет. И быть не может.
Потому что она все ещё не могла допустить даже мысли, что человек, издевавшийся над ней физически, мог вернуться.
Месье Нессон покачал головой.
— Доказательства-то как раз есть. Просто... есть люди, способные «задушить» расследование. Им не нужно, чтобы дело было раскрыто... правильно.
— Что вы имеете в виду?
Полицейский усмехнулся.
— Тебе же известна личность твоего похитителя? — он скосил на неё хитрый взгляд, из-за которого душа Маринетт ушла в пятки.
А ты знала, что жертв всегда неумолимо тянет к их насильникам?
— Я не помню, — Дюпэн-Чен покачала головой, а сама вспомнила обед в доме Агрестов, когда ледяной взгляд отца Адриана как будто медленно разрезал ее на куски, и она падала, падала, падала вниз, скрываясь от страшных картинок из детства.
— Ты же хорошо общаешься с Адрианом Агрестом, не так ли? — игнорируя ее слова, продолжал Нессон. — Не очень разумно с твоей стороны.
Маринетт остановилась. Девушка сжимала и разжимала кулаки, а тело было готово броситься на полицейского и выцарапать ему глаза.
Зимний пейзаж сменился знойным летом. Под ногами шелестела мокрая трава после грозы. Короткие ноги девочки едва поспевали за шагами длинноногого высокого мужчины. Она не видела его лица, но невольно восхитилась стройной фигурой и безупречной осадкой — отец Маринетт был большим и грузным. Его облик не шёл ни в какое сравнение с этим мужчиной, шедшим с ней сейчас за руку. Он словно сошёл с глянцевой обложки маминого журнала.
— Папа купит нам по вкусной вафле, — заверил её мальчик, шедший по другую руку мужчины. Маринетт завороженно смотрела в эти волшебные зелёные глаза. Такой редкий цвет, такой красивый. Он ей нравился намного сильнее голубого.
Резкий удар по голове, и искалеченные колени со всей силы ударились о каменный пол. Незаживающие раны на ногах снова начали кровоточить, но девочка на тот момент так привыкла к боли, что даже не обратила на это никакого внимания. Вкрадчивый голос шептал ей на ухо: