Здесь, в США, бывших киберпреступников относили к какой-то совершенно другой касте людей. Луку умилял контроль со стороны властей, но мирился с ним, пока ему платили.
Он так и не смог изменить старым привычкам.
— Ты как вообще? — Бертран сменил гнев на милость. — Удалось освоиться?
Лука задумался.
— Ну, кошку я себе завёл. Пентхаус снял. Бургерами питаюсь раз в две недели — иначе пришлось бы переплачивать за спортзал. Так что, думаю, да. Удалось.
— Что-то не слышу уверенности в голосе...
А уверенности и не было. Лука никак не мог разглядеть в стране возможностей возможности, безумно скучал по семье и впустую проводил время, скучая по жизни, оставшейся позади.
Штаты действовали на него, как удавка на горле. Но при этом хорошо кормили. Так чувствует себя пёс в будке, который привязан к цепи, но получает еду из собачьего ресторана трижды в день и довольно тявкает.
Говорить Бертрану он это, конечно, не стал.
— Да вот, не хочу, чтобы ты завидовал шибко. А то ещё решишь, что я тут как в сказке живу, хотя должен был гнить в тюрьме — и пожалеешь. Я же не хочу проблем.
— Но всегда их ищешь. Боже, будь там аккуратнее. Не хочу услышать в новостях про то, как какой-то француз взломал Пентагон.
— Я свалю всё на русских, и дело в шляпе. Даже разбираться не будут, — Лука рассмеялся. — Как Эмили?
— Хватается за сердце. Сын женится, а она причитает, что, мол, «ох, как рано, как рано!»
Ого.
— Вот так новость... полагаю, мне тоже нужно поздравить Маринетт и Адриана с этим радостным событием?
— Ну, поздравь, — не учуяв подвоха, поддержал Луку Бертран. — Девочка, конечно, немного странная, но и Агрест тот ещё кадр. Гармоничная пара получится.
— Не сомневаюсь.
Куффен почему-то думал, что успел перерасти свою странно возникшую симпатию к жертве Бражника, но сейчас вновь ощутил поднимающуюся изнутри непонятную ярость, хотя не видел Маринетт уже вот несколько лет. Может быть, она набрала в весе, раздобрела и утратила свой саркастичный ядовитый шарм, который когда-то зацепил его. А может быть и нет.
Отключая телефон, ему понадобилась вся его сила воли, чтобы не броситься к компьютеру прямо сейчас — ему пришла просто гениальная идея для поздравления.
Люди не меняются — это Лука уже давно понял на собственном примере. Вредные привычки рано или поздно берут верх: так алкоголик в завязке тянется за новой бутылкой спустя много лет, а наркоману требуется доза, даже когда физическая зависимости уже иссякла.
За 5 824 километра, в далеком Париже, девушка неожиданно икнула, хватаясь за грудь. Пузырьки шампанского в бокале размеренно стремились вверх под поддразнивающее улюлюканье друзей.
«Это кто же меня добрым словом вспоминает?» — хмыкнула Маринетт.
После половины бутылки раздражение постепенно сходило на нет; более того, сквозь пелену привычного занудства стало пробиваться заливистое веселье.
Она рассматривала людей, сидящих рядом с ней, и ощущала тихое и спокойное счастье. Она любила свою жизнь. Любила рутину, которая окружала её. И ни за что бы не променяла эту умиротворенность на приключения, в какую бы авантюру её ни пыталась втянуть Алья.
Экран телефона ожил, уведомляя о новом сообщении от незнакомого номера.
Unknown [03:42:00]
Может быть, сыграем в игру?
— Что там, Маринетт? — Адриан заглянул ей за плечо. Его тёплое дыхание коснулось щеки девушки, вызвав мелкие мурашки.
— Да спам какой-то, — отозвалась она и выключила телефон.